Провославие в Пруссии. Век ХVIII

Погибшие в бою и умершие от ран и болезней русские православные воины хоронились с соблюдением всех христианских обрядов. Так, после победы 19/30 августа 1757 года в Гросс-Егерсдорфском сражении русская армия некоторое время оставалась на поле боя. Все погибшие и умершие от ран были собраны, отпеты полковыми священниками и погребены в братских могилах. Матвей Артамонович Муравьёв в своих мемуарах описал это так:

«По окончании баталии господин фелдмаршал за неприятелем послал в погоню лехкия войски, а сам приказал поставить церковь, и был благодарной молебен, а потом собирали все убитые тела нашей армии, з достойною честию и по нашему закону погребли, так же и пруских солдат».

В 48-м письме своих «Записок» Андрей Болотов также свидетельствует:

«В последующий день, то есть, 20-го числа августа, было у нас благодарственное торжество. Мы приносили Всевышнему достойное благодарение, при пушечной пальбе из взятых в добычу неприятельских пушек, и вся армия поставлена была в строй и стреляла три раза обыкновенным беглым огнем. <…> Армия стояла и последующее 21-е число на том же еще месте. И в сей день погребали мы убитых своих и неприятельские тела, и отправляли пленных и раненых назад в Тильзит».

Русское командование, кстати, учитывало тот факт, что в прусской армии также служило некоторое количество православных русских солдат. Перед вступлением в Пруссию Апраксин в одном из своих манифестов предписал этим русским выйти в отставку и жить в качестве частных лиц или же возвратиться в Россию. В то же время в русской армии продолжало служить довольно много лютеран-немцев. Особенно их было много среди офицеров.

Любопытно, что к служению благодарственных молебнов в честь занятия прусских городов и принесения их жителями присяги на верность российскому правительству привлекали и прусских лютеранских пасторов. Так, при вступлении в город Мемель Фермор приказал отслужить благодарственный молебен в лютеранской церкви. Эту неприятную для прусского верноподданного обязанность исполнил настоятель Вольф. Для своей проповеди он взял плач Иеремии на развалинах Иерусалима. Сограждане оценили такую смелость, да и сам Фермор не осудил его. Затем чиновникам и всем жителям города пришлось принести присягу на верность императрице Елизавете, поскольку подразумевалось, что завоёванное останется теперь в её владении. 23 июля 1757 года генерал-аншеф Вилим Фермор в своей реляции императрице Елизавете Петровне о вступлении русской армии в Тильзит доносил:

«… по прибытию моему с дивизиею 19-го числа к реке Мемелю, не дошед в полмиле от города Тильзита, встретил меня духовной чин и магистрат с некоторыми гражданскими служители, со всенижайшим прошением принять в протекцию вашего императорского величества, и в верности своего подданства учинили тот час присягу, а сего ж июля 20-го дня, по введению в город Тильзит гарнизона, все мещане, которых четыре роты под ружьем были, учиня наперед вашему императорскому величеству присягу, отдали свои знамена, верхнее и нижнее ружье под российской караул в шлосе, сами следовали для благодарного молебна в кирку, а по окончании оного до самого вечера приводилось несколько сот человек как градских, так и уездных людей к присяге, в том числе амт-шрейберы и шульцы, шесть амтов тильзитского дистрикта…»[59]

Во время благодарственного молебна в кирхе Тильзита местный пастор произнёс проповедь о милосердии Господнем.