Провославие в Пруссии. Век ХVIII

Тем временем 20 ноября 1759 года Тверская духовная консистория наконец-то донесла Синоду, что для посылки в Пруссию избран вдовый священник Вознесенской Тверской церкви Михаил Иванов[92]. О нём уже говорилось выше. Позднее этот священник утверждал, что жил в Санкт-Петербурге уже с сентября месяца. Возможно, Тверская духовная консистория по каким-то причинам самого священника в Санкт-Петербург направила, а вот отправку своего донесения о содеянном задержала. Переяславская же епархия с новым кандидатом вовсе не определилась. Видимо, Синод просто не стал требовать у неё нового священника для посылки в Пруссию. Но сама проблема со священниками для артиллерийских команд Пиллау и Мемеля никуда не делась. Выход случайно подсказал сам Шувалов, донеся Синоду о шести полковых церквях с двумя священниками при каждой, освобождающихся в связи с расформированием полков Обсервационного корпуса.

Этот корпус, изначально именовавшийся «запасным», начал формироваться согласно решения Санкт-Петербургской конференции от 26 сентября 1756 года. Были сформированы один гренадерский и пять мушкетерских полков. Корпус имел 98 орудий. В отличие от регулярной армии мирного времени состав нижних чинов Обсервационного корпуса был необычайно пёстрым: тут и черногорцы из Новой Сербии, и донские казаки, и казанские татары, и башкиры, и мещеряки, и недоросли из дворян. Случайно сведённые вместе, в большинстве плохо обученные, так как офицеров был также некомплект, они, как воинское соединение, значительно уступали по своим боевым качествам «старым» регулярным российским войскам, что и не замедлило проявиться в сражениях Семилетней войны. И при Цорндорфе, и при Кунерсдорфе, несмотря на мужество рядовых, корпус являлся слабым звеном армии. После больших потерь в Кунерсдорфском сражении корпус было решено расформировать. Солдаты гренадерского и пяти мушкетерских полков были распределены по другим пехотным частям. Судьбу шести полковых церквей с двумя священниками при каждой должен был решить Синод.

Вот 22 ноября 1759 года Синод и постановил:

«… две церкви передать в артиллерийские команды, в завоёванные прусские города Пиллау и Мемель, как сам же граф Шувалов просил о том 20 августа, одну передать в распоряжение генерал-поручика Корфа, для находящегося в Кёнигсберге Куринского пехотного полка, а оставшиеся церкви распределить по усмотрению генерал-фельдмаршала Салтыкова, о чём от Синода было послано уведомление ему, генералу Корфу и находящемуся при армии протопопу Богаевскому»[93].

Как видим, в конце 1759 года на зимних квартирах в Кёнигсберге оказался Куринский пехотный полк, для которого была особо выделена освободившаяся при расформировании

Обсервационного корпуса походная церковь с двумя священниками при ней. Ещё две такие церкви были направлены в Мемель и Пиллау. Опыт предыдущих двух летних кампаний подсказывал, что к весне вопрос с кадрами должен был снова обостриться, но пока можно было заняться решением других проблем. За всеми этими заботами о священнике Михаиле Иванове, выделенном Тверской епархией, просто забыли. Он сам напомнил Синоду о своём существовании прошением от 26 января 1760 года, в котором жаловался,

«что находится в Петербурге с сентября месяца без всякого дела, что при отъезде из Твери у него уворовали рясу и прочего белья рублей на 20, а здесь в Петербурге сын бывшего священника церкви свв. Захария и Елизаветы Ивана Степанова Николай украл у него 10 рублей денег и он теперь сидит без денег и не имеет пропитания, и просит наградить его деньгами и определить, куда признают нужным»[94].

На это прошение Синод ответил определением от 14 февраля 1760 года. Этим синодальным определением приказывалось

«отправить священника Михаила Иванова к генерал-аншефу гр. А. И. Шувалову, по его запросу, для определения на праздное место священника Великолуцкого пехотного полка»[95].

И на дорогу ему выдали к преждевыданным 20 рублям ещё 10 рублей.