Провославие в Пруссии. Век ХVIII

Через некоторое время вновь назначенные для поездки в Пруссию учитель синтаксимы Новгородской семинарии иеромонах Гавриил и Свято-Троице-Сергиевской лавры иеродиакон Феофан прибыли в Санкт-Петербург. Поуже сложившейся доброй традиции они вместе с протопопом Михаилом Ивановым и 15 дьячками пожаловались в Синод, что издержали все средства во время дороги. Естественно, они просили о денежном пособии в счет будущего жалования. Синод просьбу удовлетворил, выдав часть жалования по 1 января 1760 года. Прошло совсем немного времени, и 20 декабря 1759 года архимандрит Свято-Троице-Сергиевской лавры Гедеон сообщил Синоду рапортом, что вместо слабого здоровьем иеродиакона Феофана в Кёнигсбергскую церковь назначается слушавший богословие в семинарии иеродиакон Илларион. Иеродиакон Феофан поехал обратно в лавру, иеродиакон Илларион поехал из лавры в Санкт-Петербург. По приезду и он подал в Синод прошение о материальной помощи. По прошению иеродиакона Иллариона Синод разрешил, в виду его крайней нужды, выдать ему 20 рублей из синодальной штатской суммы[101].

В журнальных постановлениях Синода от 12 января 1760 года отмечено, что от назначенных для поездки в Пруссию священнослужителей, дьячков, певчих и прочих следуют вторичные просьбы о выдаче им в счет жалования некоторых сумм на проживание и пропитание. По постановлениям Синода всем просителям была выдана заслуженная часть жалования, но такие просьбы становятся периодическими и повторяются несколько раз.

19 января 1760 года Синод подвёл итоги. Для пропитания и содержания назначенных для отправки в Пруссию священно и церковнослужителей им было выдано в два приёма 17 ноября и 17 декабря 1759 года в зачёт будущего жалования протопопу – 55 рублей, священникам – по 50 рублей, двум диаконам – по 35 рублей, пятнадцати церковникам – по 20 рублей. Всего было выдано 575 рублей. Годовых жалованных окладов им до сих пор учинено не было. В связи с этим Синод решил-таки установить следующие годовые оклады: протопопу Михаилу – 500 рублей, трём священникам – по 400 рублей, двум диаконам – по 300 рублей, восьми певчим – по 200 рублей, семи церковникам – по 150 рублей. Это жалование считалось за 1760 год. Выданные в 1759 году 575 рублей решено было считать вместо кормовых денег, не подлежащих возврату[102].

Таким образом, вопрос с жалованием вроде бы был решён. Однако стали появляться другие проблемы. Стали сказываться неустроенность жизни, неопределенность ситуации и вынужденное безделье. В журнальных постановлениях отмечено, что по распоряжению Синода архимандрит Ефрем должен был приготовиться сказать проповедь при дворе Ея императорского Величества в неделю о мытаре и фарисее, но сказался больным. Ему было предложено сказать проповедь неделей позже, но он также сказался больным[103].

По причине длительного безделья некоторые дьячки стали совершать неблаговидные поступки. Так,

«22 февраля Главной Полицейской Канцелярией были доставлены в Синод дьячок Антон Виноградов и певчий Семен Ионин, производившие шум и драку между собою на улице в пьяном виде. По постановлению Синода, Виноградов и Ионин были наказаны плетьми, отстранены от посылки в Пруссию, а с Московской консистории за высылку в такие важные пункты худого состояния и не воздержанного жития церковников, вместо штрафа, были взысканы выданные от Москвы до С.-Петербурга на подводы, на путевое и прочее содержание деньги. После этого случая архимандриту Ефрему велено было иметь строгое наблюдение над всеми назначенными с ним для отправки в Пруссию, и без своего разрешения никому не давать дальних от квартир отлучек»[104].

Любопытен сам факт отстранения от заграничной поездки за неподобающее поведение. Заметно стремление Синода направить в Пруссию вполне достойных церковнослужителей. Синод пытался исправить сложившуюся ситуацию возможными способами. Уже 24 февраля журнальным постановлением Синода было определено: