Провославие в Пруссии. Век ХVIII

Под «публичной кирхой» следует понимать Штайндаммскую кирху, которой с 1526 года пользовались лютеране-поляки. Их община к Семилетней войне практически вымерла, поэтому использование этой кирхи для нужд православных не вызывало никаких проблем. Курт Форстройтер писал:

«Губернатор Корф 24 июля (4 августа по н. ст.) 1760 года приказал консистории указать церковь, помещения которой были бы достаточны, как для привычного проведения богослужения, так и не стесняли бы прихожан в случаях большого столпотворения во время торжеств. Консистория предложила здание польско-лютеранской кирхи, чья община постоянно сокращалась. Ирония судьбы заключается в том, что эта старейшая церковь города была построена по указанию герцога Альбрехта в 16 столетии для польской нации и должна была стать аванпостом польской реформации, а сейчас в её стенах размещались русские солдаты. Возникла необходимость в перестройке кирхи. Указания на это последовали от архимандрита Ефрема, а строительный директор Герхардт произвел работы, стоимость которых обошлась во внушительную сумму в 6 600 талеров»[130].

Андрей Болотов писал в том же 82 письме:

«Главнейшее затруднение при сем деле было хотя то, чтоб снять с помянутого высокого шипца обыкновенного их петуха и поставить вместо того крест на оный, однако мы произвели и сие. Отысканы были люди, отважившиеся взлесть на самый верх оной башни и снять не только петуха, но и вынуть из яблока тот свёрнутый трубкой медный лист, который есть у иностранных обыкновение полагать в яблоко на каждой церкви, и на котором листе вырезывают они письмена, означающие историю той церкви, как, например, когда она? по какому случаю? кем? каким коштом? какими мастерами и при каком владетеле построена и освящена, и так далее. Мне случилось самому видеть оный вынутый старинный лист, по которому означалось, что церковь та построена была более, нежели за двести лет до того. И мы положили его опять туда, присовокупив к тому другой и новый, с вырезанными также на нем латинскими письменами, означающими помянутое превращение оной из лютеранского в греческую, с означением времени, когда, по чьему повелению и кем сие произведено. А посему и остался теперь в Кёнигсберге на веки монумент, означающий, что мы, россияне, некогда им владели и что управлял им наш генерал Корф и производил сие превращение. Что касается до иконостаса, то прислан оный был из Петербурга, написанный прекрасно на камке и довольно великолепный; а прислана была также оттуда и вся прочая церковная утварь и резница на славу, очень богатая и великолепная».