Проза И. А. Бунина. Философия, поэтика, диалоги

Не случайно тема «страстных протестов, пожеланий, требований и самых зажигательных речей» продолжена и обобщена в «Жизни Арсеньева», в четвертой книге, где речь идет о харьковской революционной среде и либеральных настроениях. Своеобразная преемственность в развитии темы обозначена и сходством приведенных цитат из Некрасова, повторяющаяся цитата – «бывали хуже времена, но не было подлей» – подчеркивает шаблонность представлений о мире в этой среде, сектантскую оторванность от жизни. Если же вернуться к «Архивному делу», то очевидно, что автор опирается в своих оценках «нашей русской невинной либеральной болтовни» на позицию Достоевского в романе «Бесы». Текст Достоевского (в первую очередь, главы, где речь идет о кружке Степана Трофимовича) – важнейшая составляющая литературной канвы бунинского рассказа.

Целый комплекс содержательных и формальных кодов, включая упомянутое «самое начало шестидесятых годов», иронический стиль и повествовательную манеру, самих «неавторитетных» рассказчиков в том и другом произведении, которые с главными героями на «дружеской ноге», связывают «Архивное дело» с самым трагическим романом великого предшественника. Следовательно, Достоевский становится идеологическим единомышленником Бунина значительно раньше того времени, когда создавались «Окаянные дни». Но эти вопросы, связанные с размышлениями Бунина об ответственности власти и о судьбе частного человека, требуют дополнительных размышлений.

§ 2. Рассказ «При дороге»: контекст и традиция [402]

В 1913 г. Бунин создает один из самых страшных и трагических своих рассказов – «При дороге». Назвав главную его героиню Парашей (полное имя – Прасковья, Параскева), художник, как нам кажется, сам предложил возможные ключи для прочтения рассказа и его символики, которая придает бунинскому произведению глубину и смысловой объем. Возможности для интерпретации, связанные непосредственно с именем главной героини, двуаспектны. Речь может идти о собственно традиции русской литературы, то есть о тех произведениях, в которых фигурируют героини с таким же именем. Это пушкинские «Домик в Коломне», «Медный всадник», «Сашка» Лермонтова – и особенно «Параша» Тургенева. Корректно ли сопоставлять столь разных героинь и столь разные произведения? И если все же сопоставлять, то на каких основаниях?

Все эти произведения, вероятно, может объединить мотив ожидания жениха, девичьей любви и разбитых надежд. Это с одной стороны. А с другой – логично предположить, что в любом из названных произведений, в том числе и в бунинском рассказе «При дороге», имплицитно присутствует сюжет, связанный со святой Параскевой, особо почитаемой в России с давних времен. Такое двуаспектное прочтение рассказа, возможно, приблизит нас к его пониманию, позволит оценить его масштабность. Предположим, что подобно, например, «Суходолу» или «Последнему свиданию», «При дороге» можно рассматривать как завершение определенной темы, определенного сюжета русской литературы. Даже то, что предшествующий литературный ряд – это поэмы, воспринимается закономерно. Жанровая трансформация в данном случае вносит дополнительный смысловой акцент: вытесняется поэтическое содержание, акцентируется «проза жизни»…