Проза И. А. Бунина. Философия, поэтика, диалоги

«В современной русской беллетристической литературе, – писал в некрологе, посвященном Тургеневу, М. Е. Салтыков-Щедрин, – нет ни одного писателя, <…> который не имел бы в Тургеневе учителя и для которого произведения этого писателя не послужили отправною точкою»[243]. Бунин при всей своей независимости не был исключением. Еще критика рубежа XIX–XX вв. обратила внимание на тургеневские мотивы в его творчестве. Рассказы Бунина «Антоновские яблоки», «Эпитафия» («Золотое дно»), «На хуторе», «В поле», повесть «Суходол» – признавались особенно «тургеневскими», поскольку в них обнаруживалась связь с темой «дворянских гнезд», их угасания. «Бунин очень любит старые усадьбы, руины, развалины. <…> Кто забудет его “Золотое дно”, “Суходол” <…> есть такое тургеневское, щемящее, сладко-грустное чувство, которое всегда зарождается в Бунине при всякой забытости, брошенности, хотя он и борется со своим романтизмом и развенчивает эти дворянские гнезда как может»[244], – отмечает К. Чуковский в 1914 г. «Усадьба Тургенева опустела, она брошена, забыта, и такой-то ее любит внук Тургенева – Бунин»; «Бунин говорит свое и последнее слово о прошлом, об отходящем и отошедшем, он договаривает, что сталось с деревней, где занимался естественными науками Базаров, где терзали себя рефлексией Гамлеты Щигровского уезда. <…> Бунин не воспел, а отпел дворянскую усадьбу», – вторят другие критики – современники писателя[245].

Сам художник относился к попыткам критиков находить в его творчестве тургеневские мотивы и ноты с раздражением (см. об этом: 9, 253–376). Так, в письме к П. М. Бицилли 5 апреля 1936 г. Бунин замечал: «Не раз слышал: от Тургенева что-то. <…> Но это уже никогда. Йоты похожей, то есть “родственной” нет!»[246]. Между тем, несмотря на столь категорические суждения, отечественные и зарубежные литературоведы не раз предпринимали попытки сопоставления творчества этих двух авторов-земляков, справедливо выявляя целый ряд тематических и эстетических перекличек. Среди таких работ следует отметить исследования Л. Н. Назаровой, А. Б. Муратова, Т. Г. Марулло и др.[247]

Т. Г. Марулло, сопоставляя «Ночной разговор» и «Бежин луг» и акцентируя внимание на модернистских чертах поэтики бунинского рассказа, выявляет полемическую по отношению к Тургеневу позицию Бунина. Последняя работа выполнена отчасти в русле идей Ю. М. Лотмана об особом отношении художника к классическому наследию – ностальгического соперничества, проявляющегося в стремлении «переписать» заново известные сюжеты[248]. Такой подход, опирающийся на достижения современной нарратологии и теории интертекстуальности, представляется наиболее перспективным, поскольку позволяет конкретно, с опорой на фактуру художественного текста, понять оригинальность каждого автора.

В подобном ключе мной был проанализирован рассказ «Чистый понедельник», в котором, как мне кажется, скрыт «переписанный» сюжет тургеневского «Дворянского гнезда». Этот анализ представлен в главе, посвященной книге «Темные аллеи».

Между тем еще в 1980-е гг. в одной из своих работ А. Б. Муратов высказал идеи о содержательной и типологической близости поздних повестей Тургенева о русском человеке и бунинских произведений 1900–1910-х гг. Исследователь прямо утверждал: «Многое из того, что характерно для автора “Суходола”, уже содержалось в поздних произведениях Тургенева. <…> Тургенев близок к Бунину <…> тем, что в поздних его произведениях одной из центральных стала проблема национальных основ русского быта, и тем, что странные судьбы его героев открывают перед автором суть этой основы. Близка Бунину и тургеневская поэтика воспоминаний, которая для обоих авторов – свидетельство очевидца и одновременно человека, причастного к этому миру, кровно связанного с ним. <…> “Степной король Лир”, “Бригадир” или “Старые портреты” – это тоже своеобразные семейные хроники дворянских родов, повествование о разрушении цельного мира»[249].