Прожектеры: политика школьных реформ в России в первой половине XVIII века

Третий директор корпуса, пришедший на смену барону фон Миниху в декабре 1734 года, также был клиентом и приближенным фельдмаршала. Полковник Абель Фридрих фон Теттау (1688–1761) родился в Пруссии и, подобно самому Миниху, начал службу в Касселе; судя по всему, он состоял даже в некотором отдаленном свойстве с фельдмаршалом. В 1730 году он поступил на российскую службу в чине капитана гвардии, а в 1740 году стараниями Миниха был произведен в генерал-майоры669. Поскольку с началом Русско-турецкой войны Миних подолгу отсутствовал в столице, именно фон Теттау должен был поддерживать отношения корпуса с правительством и влиятельными вельможами. Последнее стало особенно важной задачей, поскольку Кабинет во главе с Остерманом начал все активнее интересоваться деятельностью корпуса и других школ в рамках мобилизации служилого сословия на войну с турками. На протяжении 1736 года Кабинет неоднократно запрашивал срочные доклады о состоянии дел в корпусе; в конце концов, Кабинет распорядился, чтобы отчеты о деятельности корпуса направлялись не только в Военную коллегию (где председательствовал Миних), но и в сам Кабинет670. В ответ на это Теттау произвел детальную табель, наглядно демонстрирующую успехи кадетов в науках, а также «регулярность» и эффективность применяемых в корпусе приемов надзирания за кадетами и оценивания их достижений. К последующим докладам прилагались красиво вычерченные и раскрашенные образцы учебных работ с различными геометрическими фигурами и тригонометрическими расчетами, а также выполненные кадетами переводы, демонстрирующие их мастерское владение иностранными языками671.

Учитывая те усилия, которые Теттау предпринимал, чтобы представить себя искусным администратором, он естественно воспринял как вызов поступивший в июле 1737 года именной указ, согласно которому «сочинить проэкт» о порядке проведения в корпусе генерального экзамена поручалось Академии наук: выходило, что возглавляемое им училище предстояло оценивать кому-то извне672. В своем ответе в Кабинет Теттау объяснял, что «сочинение прожекта об экзамене кадетов наибольше состоит в содержании нынешнего о разделении наук распределения». Более того, порядок проведения экзамена уже был разработан самим Теттау: директор направлял в Кабинет текст «по мнению моего учиненного прожекта, каким бы способом генеральный экзамен наилучше предпринят быть мог». Проект этот, в частности, учитывал особые обстоятельства корпуса (например, тот факт, что там обучались вместе на двух разных языках кадеты «двух разных наций», то есть, русские и прибалтийские дворяне), «для чего и весьма особливый способ при оном употреблен». В общем, все было готово для проведения экзамена: чтобы начать его, достаточно было лишь соответствующего указа из Сената. Теттау явно давал понять, что никакого особенного вклада со стороны Академии наук тут ожидать не приходилось и никакого проекта с ее стороны и не требовалось. «Буде ж Академия наук при сем нашем учреждении о классах какой легчайший и способнейший путь к генеральному экзамену изыщет, – не без едкости завершал он свой доклад, – буду о том ожидать высокого указа из Высокоправительствующего сената»673.

В отличие от первых лет существования корпуса, когда его основатель стремился произвести впечатление на государыню главным образом парадами, в период директорства фон Теттау кадеты все чаще участвовали в придворной жизни, демонстрируя свои артистические таланты. В частности, корпус представлял императрице сочиненные кадетами поздравительные стихотворения по случаю Нового года (в 1736, 1737 и 1740 годах), годовщин восшествия на престол (1735 и 1738 годы) и ее дня рождения (в 1737 году) – список этот наверняка неполон674. Так, в январе 1735 года двое кадетов, Олсуфьев и Розен, принимали участие в официальном праздновании годовщины восшествия Анны на престол и декламировали поздравительные стихотворения по этому случаю на русском и немецком675. 1 января 1740 года директор фон Теттау представлял Анне по случаю Нового года стихотворение, сочиненное одним из кадетов, будущим поэтом и драматургом Александром Сумароковым. Молодой дворянин описывает в нем восторг и благодарность, которое благородное сословие вообще и кадеты в частности испытывают по отношению к правящему монарху:

Вопят те [кадеты. – И. Ф.

] всегда, воздевая руки:«Анна, мы с тобой видим свет науки!
Анна, нам и впредь матерь буди, буди!
Мы из ничего становимся люди.
Ты ж бы здесь когда, матерь, не владала,
Жизнь бы наших лет даром пропадала.
Ты нам, Анна, мать, мать всего подданства,
Милостью же к нам мать всего дворянства!» 676