Прожектеры: политика школьных реформ в России в первой половине XVIII века

С началом Семилетней войны подчинявшиеся Шувалову полки отправляются в действующую армию, и его дивизия, по сути, перестает существовать. Потеря команды означала бы для Шувалова удар по его престижу, так что, как пишет Данилов, он «выпросил себе позволение набрать изо всех полков корпус» численностью в 30 000 человек, получивший название «Обервационного». Сам Шувалов, впрочем, представлял этот эпизод иначе: в его описании выходило, что он принужден был взвалить на себя такую тяжкую ношу, поскольку другие отказывались от нее: «как никто на себя сего дела взять не хотел, то повелено мне оное учредить». Ни существующие регламенты и штаты, ни даже вооружение и униформа Шувалова не устраивали: все это требовалось разработать для Обсервационного корпуса заново; разумеется, эти усилия расписывались в докладах графа императрице, в Сенат и в Военную коллегию. Первоначально предполагалось, что Шувалов сам поведет корпус в бой, но в последний момент он благоразумно отказался от этой чести, ссылаясь на проблемы со здоровьем: «по продолжающимся моим болезням в такое несостояние пришел, что все дела, положенные на меня, буде я при них останусь, претерпют». Тем не менее он выговорил себе звание «шефа» корпуса и продолжал до некоторой степени контролировать его и после отбытия на фронт, так что командиры должны были сноситься не только с командующим действующей армией, но и с Шуваловым в тылу739.

Тем временем, Шувалов работал над получением нового почетного назначения. Пост генерал-фельдцейхмейстера оставался вакантным с 1748 года, и, по крайней мере, начиная с 1753 года Шувалов всячески демонстрирует свой интерес к артиллерийскому и инженерному делу. Несмотря на отсутствие у него какого-то бы ни было опыта в этой области, в том же году граф представляет новую усовершенствованную гаубицу с овальным дулом; после серии испытаний она было одобрена и получила наименование «шуваловской»740. 14 декабря 1755 года собравшийся в Военной коллегии «генералитет» предложил императрице назначить Шувалова главой русской артиллерии. 31 мая 1756 года это обращение было поддержано в докладе Конференции, высшего органа государственного управления на тот момент (в состав которого входил и Александр Шувалов): члены Конференции сокрушались по поводу плачевного состояния артиллерии, вызванного, как они полагали, долговременным отсутствием в ней «главного командира» – и предлагали назначить на этот пост Петра Шувалова. Конечно, такое обращение было бы немыслимо, если бы его участники не были заранее уверены в благосклонном отношении к нему государыни, но примечательно, что сам Шувалов считал нужным и полезным конструировать таким образом собственную легитимность в новой для него области, представляя полезные изобретения и организуя демонстрацию поддержки со стороны широких кругов элиты. Когда назначение состоялось, Шувалов, вполне предсказуемо, представил императрице целый каталог недостатков, обнаруженных им во вновь возглавленном им ведомстве, не последнее место среди которых занимала и неудовлетворительная подготовка офицеров и унтер-офицеров артиллерии. Соответственно, укомплектование российской армии «достойными артиллеристами и инженерами» объявляется графом одной из ключевых стоящих перед ним задач. Среди первых шагов нового генерал-фельдцейхмейстера были разработка нового регламента для инженерного корпуса, создание инженерного полка и созыв специальной комиссии для обследования состояния крепостей в империи741. Как глава отдельного рода войск Шувалов имел право напрямую докладывать императрице по относящимся к нему вопросам, привилегия, которой он регулярно пользовался, чтобы информировать ее и о собственных достижениях742.