Пруд гиппопотамов

– Они намерены отправиться сегодня. Что ты им сказал? Упоминание Уолтера о «сильном беспокойстве» вряд ли могло относиться к могиле.

– Я сказал им, что Рамзес болен, – хладнокровно ответил Эмерсон. – А ты находишься в состоянии сильнейшего упадка духа.

– Эмерсон, как ты мог?!

– Я не стесняюсь применять радикальные меры, когда они требуются, Пибоди. А в этом случае они были необходимы. – Он сунул ещё одно яйцо в рот и, лишившись таким образом дара речи, изобразил вопросительный жест.

– О Господи, – пробормотала я. – Бедная Эвелина; представляю, каково ей придётся. Ну, теперь с этим уже ничего не поделаешь. Как ты и просил, я оставила сообщение для сэра Эдварда, повторяя наше приглашение к ужину.

Эмерсон сглотнул.

– Проклятье, Пибоди, я же говорил, чтобы ты сразу же привела его сюда. Я хочу иметь полный фотографический отчёт о нашей работе, от начала до конца.

– Тогда почему ты не подождал, прежде чем двигать эти камни? Первоначальный вид…

– Валуны – это естественное явление. Я говорю о...

– Откуда ты знаешь, что их там не поместили намеренно? Такие сведения…

– Потому что я осмотрел чёртовы глыбы! – завопил Эмерсон. – Они не могли быть…

– Эмерсон, пожалуйста, прекрати…

– Пибоди, если ты собираешься продолжать…

Осознав, что нахожусь на грани недостойного поведения, я умолкла. Эмерсон умолк одновременно со мной, потому что у него перехватило дыхание. Рамзес, ожидавший затишья в разговоре, только охнул, потому что Нефрет, вставая, наступила ему на ногу.

– О, прости, Рамзес! – воскликнула она. – Я такая неуклюжая! А на этой скале очень жёстко сидеть. Профессор, я захватила свою новую карманную камеру[128]. Конечно, её возможности ограничены, но, если хотите, я попробую сделать несколько фотографий.

– О, вы одна из тех?[129] – воскликнул Говард. – И я тоже. Это очень хорошо на улице, при ярком солнце, но в тени или темноте…

– Эту проблему придётся решить, – заявил Эмерсон. – Уверен, что отражатели с ней справятся. Вперёд, Нефрет, и посмотрим, что выйдет.

Баюкая свою ногу, Рамзес заметил:

– Сэр, вы сказали, что мы можем войти в гробницу после появления матери.

– Матери и Нефрет, – сладко улыбнувшись Эмерсону, уточнила юная девица.

– Это трудный подъём, – возразил Рамзес. – Даже с верёвкой.

– А ты-то откуда это знаешь? – разозлилась Нефрет. – Уже попробовал? Тебе ведь приказывали подождать.

– Нет причин бояться, мисс Нефрет. – Говард восхищённо смотрел на её вспыхнувшее, возмущённое лицо. – Мы доставим вас внутрь тем или иным способом.

– Это не составит никаких трудностей. – Эмерсон поднялся на ноги и потянулся. – Я заставил Мохаммеда соорудить верёвочную лестницу. Я возьму её с собой, когда поднимусь по верёвке, и прочно закреплю. Остальные смогут последовать за вами – по двое, пространство ограничено.

Абдулла, всё понимавший лучше остальных, но не издававший до сих пор ни звука, прочистил горло.

– Я пойду первым, Эмерсон, и займусь верёвочной лестницей.

Эмерсон улыбнулся ему.

– Жди своей очереди, Абдулла. Сначала Рамзес и… э-э… нет, дамы в первую очередь. Ты и Нефрет, Пибоди, потом Рамзес и Картер, потом... Простите, мисс Мармадьюк, я и не думал игнорировать вас.

Поведение мисс Мармадьюк весьма способствовало тому, чтобы Эмерсон её не заметил. Сидя на небольшом расстоянии от нас, склонив голову и сложив руки, как скромная гувернантка в изысканном обществе, она не вымолвила ни слова. И лишь теперь подняла голову.

– Как любезно с вашей стороны вспомнить обо мне, сэр. Я жажду увидеть это чудесное место, но предпочла бы воздержаться от созерцания, пока всё не будет готово.

– Можно также подождать, пока мы не устроим ступеньки, – сказал Эмерсон с видимым облегчением. – Что ж, хорошо. Абдулла и Дауд после Рамзеса и Картера. Абдулла, скажи людям, чтобы они не работали, пока мы идём туда; вся конструкция крайне нестабильна, и я не хочу, чтобы кого-то убило падающим камнем.

Мне казалось, что успели сделать очень мало, но теперь я поняла, почему Эмерсон продвигается так медленно. Умышленно ли заблокировали вход (и я была уверена, что так и есть, несмотря на догматические заявления Эмерсона об обратном), или причиной явилась случайная лавина, но камни оставались неустойчивыми; устранение не того валуна могло привести к обрушению других.

Эмерсон повесил верёвочную лестницу на спину, ухватился за конец верёвки и начал подниматься. Стоявшая рядом со мной Нефрет заметила:

– Зачем нам лестница, тётя Амелия? Склон не круче сорока пяти градусов, а с верёвкой…

– Всё не так легко, как показывает Эмерсон, милая, – ответила я, с беспокойством наблюдая, как тьма поглотила моего мужа. – Ты молода и проворна, но не обладаешь его силой рук и плеч. Когда он… – Я резко замолчала, прикрыв лицо рукой, когда сверху посыпался дождь из каменных обломков.

– Осторожно! – закричал Эмерсон – с некоторым опозданием. – Простите, мои дорогие; этот проклятый щебень рассыпается под пальцами.