Пруд гиппопотамов

– Кажется, он не причинил вреда, мама, – сказал Рамзес. – Хотя, несомненно, именно твоё лечение привело к такому замечательному результату. Как видишь, опухоль спала, и он может стоять без боли. – И продолжал, не переводя дыхания: – Ты не присоединишься к нам? Мы беседуем с Давидом о гробнице и о военном совете.

Более польщённая, чем я собиралась продемонстрировать, я взяла предложенные мне печенье и стакан с сиропом из сахарного тростника и уселась на стул.

– С чего вы взяли, что нужен военный совет? – спросила я.

– Но это же вполне очевидно, – ответил Рамзес. – Нам ещё предстоит объяснить непонятное поведение человека, посетившего вас в Каире, столь же странный визит синьора Риччетти и ещё более странный случай двумя группами грабителей гробниц.

– Не совсем так, – вмешалась Нефрет. – Если бы они пошли туда, чтобы ограбить гробницу, они бы не обошлись с тобой и профессором так по-доброму. Я думаю, что они пошли туда, чтобы защитить тебя.

– Зачем, к дья… зачем им это делать? – взорвалась я.

Рамзес скрестил ноги и серьёзно посмотрел на меня. Многолетний опыт снабдил меня подсказками о том, как читать загадочное выражение его лица, и в его глазах мелькнуло некое выражение, серьёзно озадачившее меня.

– Разве синьор Риччетти не упомянул две разные группы людей – тех, кто будет вам помогать, и тех, кто будет мешать?

Меня захлестнуло облегчение. Рамзесу полагалось не знать этого, но его сведения причиняли меньшее неудобство, чем некоторые другие факты, которые ему не полагалось знать.

– Полагаю, ты выпытал это у отца, – смиренно произнесла я.

– Отец ввёл меня в курс дела, – поправил Рамзес. – По его мнению, сведения стали актуальны с учётом того, что произошло прошлой ночью. Эти события, кажется, подтверждают заявление, которое первоначально...

– Рамзес, неужели обязательно выражаться именно так? – требовательно спросила Нефрет. – Давид не понимает половину слов, которыми ты пользуешься, а твои скучные, напыщенные речи чертовски надоедливы и нудны.

Даже я не могла бы сказать лучше. Рамзес моргнул – невероятное проявление эмоций для него – и Нефрет продолжила:

– События доказывают то, что мы с тётей Амелией и так знали всё это время. Человека, у которого было кольцо, послал лидер одной группы – возможно, Риччетти – и он был убит кем-то из другой группы.

– Но как ему это удалось? – спросила я.

– Именно ты высказала предположение, тётя Амелия, – сказала Нефрет. – Убийца стоял на балконе. Он застрелил мистера Шелмадина ядовитым дротиком.

– Всемогущий Боже! – воскликнула я. – Естественно, я думала об этом, Нефрет, но это действительно кажется... м-да... немного театральным, не так ли?

– Это единственное объяснение, – настаивала Нефрет. – Убийца, возможно, подкупил суфраги, чтобы тот впустил его, или, что более вероятно, перелез на ваш балкон с соседнего. Было темно, и наши комнаты располагались высоко над улицей; никто бы его не увидел. Затем, после того, как он ударил профессора, либо сам он, либо сообщник отправили суфраги по поручению и вынесли тело в соседнюю комнату – ту же, из которой он перелез на ваш балкон. Оставалось только попозже избавиться от тела, засунув его в сундук или ящик.

– Хм-м, – промычала я. – Что скажешь, Рамзес?

– Это разумная гипотеза… э-э… мысль, – запнулся Рамзес. – Итак, мы обсуждали, кем могут быть эти загадочные индивидуумы… э-э... люди. У кого имелся мотив… э-э… причина препятствовать нам раскопать... э-э… очистить... э-э…

Он принял критику Нефрет близко к сердцу, но его попытки упростить свой словарный запас явно не имели успеха. Нефрет покровительственно улыбнулась:

– Позволь мне, Рамзес. Очевидно, что эти люди хотят держать нас подальше от гробницы, чтобы они могли украсть её содержимое. Это означает, что они связаны или были связаны с нелегальной торговлей древностями. Риччетти, безусловно, один из них. Далее, есть человек по имени Сети... В чём дело, тётя Амелия?

– Крошка попала мне в горло, – прокашлялась я. – Откуда ты знаешь Сети, Нефрет?

– От Рамзеса, конечно. Он предупредил меня не говорить об этом парне ни вам, ни профессору, но я не могу понять, почему, – фальшиво-невинно протянула Нефрет. – Кажется, он просто очарователен. Мне жаль, что я с ним никогда не сталкивалась.

– Я очень рада, что этого не случилось, – пробормотала я. – Прошло пять лет с тех пор, как мы слышали о Сети, и, как известно Рамзесу, в последний раз мы узнали о том, что он навсегда покидает Египет.

– И у нас нет причин сомневаться в этой уверенности, – произнёс Рамзес. Как утверждение, а не вопрос, но его холодные чёрные глаза сфокусировались на моём лице, словно ожидая ответа.

– Нет, – твёрдо сказала я. – Сети не может быть вовлечён в эту деятельность.

– Тогда, – сказал Рамзес после долгой напряжённой паузы, – его империя осталась без лидера. Возможно, мы столкнулись с некоторыми из его бывших подчинённых… э-э… сообщников… проклятье, людей, которые работали на него. – Он жалобно посмотрел на Давида, который энергично кивнул.

Рамзес продолжал, уже с большей уверенностью.