Prudentia

Гримберт с наслаждением повел плечами, чувствуя, как многотонная громада «Тура» послушно подчиняется ему, едва слышно гудя сервоприводами. Его тело больше не состояло из слабой плоти – одна сплошная бронированная сталь. Сердце больше не качало кровь, не стучало, теперь в его теле разливался лишь тихий гул электрической мощи. Мысли превратились в спокойные, четкие импульсы, утратив человеческую суетливость, Гримберт легко управлял их течением, производя сложные вычисления. Это был его мир – привычный, удобный и знакомый. Жаль, что глухое забрало «Золотого Тура» не было способно улыбаться, иначе Гримберт обязательно улыбнулся бы.

Он уже собирался было включить полный передний ход, когда обнаружил, что «Багряный Скиталец» все еще стоит на прежнем месте, а его бронекапсула открыта. Сенсоры «Тура» легко разглядели и увеличили лицо Магнебода. К удивлению Гримберта, глаза старого рыцаря все еще были открыты и осмысленны – и сейчас он пристально смотрел на «Золотого Тура». Однако их выражение, несмотря на высочайшую разрешающую способность «Тура», оставалось неясным.

Удивление? Недоумение? Отвращение?

«Со стариками всегда так, – с легким раздражением подумал Гримберт, машинально проверяя показатели орудийных систем и боекомплект. – Многие из них превосходные воины, способные управляться с доспехами лучше, чем с вилкой в руке, но они не замечают очевидного – стареет не только плоть, которую они отказываются обновлять из-за своих нелепых обетов, стареет и ум. Теряя свойственную молодости гибкость, он ветшает, лишаясь своей главной способности – анализировать и видеть долгосрочную перспективу».

Эти старые рыцари все еще пытаются перемолоть сопротивление артиллерийскими залпами или залить горючим из огнеметов, не понимая, что куда большего можно достичь, шепнув слово здесь, отпустив намек там и совершив пару элегантных финтов перед нужными людьми. Стратегическое планирование – вот что выигрывает война. Четкие, продуманные до мелочей, планы и их безукоризненная реализация, а вовсе не реактивные минометы и автоматические пушки. Вот почему многие из них со временем превращаются в балласт, хоть и не достигли возраста биологического угасания.

Прежде чем Гримберт успел скомандовать выступление, мессир Магнебод что-то пробормотал, и сенсоры «Тура», проанализировав движение его тонких стариковских губ, мгновенно преобразовали его для Гримберта в аудиозвуковой сигнал. Движение было коротким, так что слово получилось лишь одно.

«Паук».

Часть третья

Три с половиной угловые секунды – совсем небольшая ошибка, входящая в допустимую погрешность баллистических вычислителей. Но этой ошибки хватило для промаха.

Гримберт скрипнул зубами, наблюдая за тем, как снаряд, который должен был угодить в грудь лангобардскому рыцарю, раскрошил угол здания, обрушив на улицу водопад из осколков черепицы и каменной пыли.

Ошибка. Он терпеть не мог ошибок, безжалостно уничтожая их еще тогда, когда они находились в спектре вероятного, до того, как они были в силах повлиять на исполнение запланированного. Однако время от времени они все-таки случались – словно насмешка Господа над всеми мыслимыми ухищрениями созданных Его волей глиняных кукол, в которых Ему суждено было вдохнуть жизнь.

Лангобардский рыцарь лишь пошатнулся от взрывной волны. Тяжелая, уродливая машина, созданная словно в насмешку над имперскими доспехами – сплошная клепаная сталь и небрежные сварные швы. Но на удивление проворная, если смогла избежать попадания главным калибром «Тура».

Будь лангобард поумнее, вернулся бы под защиту зданий – глиняные и кирпичные инсулы[56] Арбории были скверным укрытием от крупнокалиберных снарядов, но обещали хоть какую-то защиту. Однако тот думал иначе. Взревев сервоприводами, лангобардский рыцарь устремился навстречу «Туру» по сужающейся спирали, хищно поводя стволами своих разномастных бомбард.

Самоубийственная атака. Вполне в варварском духе.

«Варвары, – брезгливо подумал Гримберт. – Не имеют ни малейшего представления о тактическом планировании, однако компенсируют все своим животным напором и наглостью. Черт возьми, иногда у них это даже получается».

Вражеские орудия выглядели несуразно и примитивно, точно изготовили их не профессиональные пушкари, а кузнецы прямо в деревенской кузне. Скрепленные ободами, зияющие множеством заклепок, они, пожалуй, могли бы разлететься от собственного выстрела. Едва ли они могли представлять опасность для брони «Золотого Тура», усиленной металлокерамическими пластинами и динамической защитой на самых опасных направлениях, но Гримберт не собирался подпускать противника в упор, чтобы проверить это.

Элеваторы «Золотого Тура» без лишнего приказа подняли из боеукладки бронебойный снаряд и отправили его в патронник. Сыто лязгнули затворы. Система управления огнем коротко отрапортовала о готовности. Она могла бы сама поразить цель, не требуя дополнительного приказа, но Гримберт не отказал себе в удовольствии лично нажать на спуск.