Прыгун

Система пискнула, и «Игла» слегка приподнялась, набрав скорость лишь в момент вылета из ангара. Пролетая через магнитное поле, система перезапустилась, и Вальтер в ужасе вскрикнул, крепко зажмурив глаза. Он боялся снова их открыть, а когда наконец это сделал, увидел парящие перед глазами слайды данных: графики, возможные столкновения и рекомендуемые способы их избежать. «Игла» не летела прямо – она кружила словно юла, то разгоняясь, то замедляясь, словно он оказался на некоей безумной карусели.

– Что происходит?! – испуганно крикнул он. – Что происходит?!

– Курс на столкновение скорректирован, – сообщил искин. – Опасность. Опасность.

– Я не хочу умирать!

– Опасность. Прошу подождать.

Динге закрыл глаза. «Игла» завывала десятками тревожных сирен, маленькая и маневренная, быстрая словно мышь. «Я умру, – понял он. – Там уже началось, я лечу куда-то в гущу сражения, одной Напасти ведомо – насколько яростного. Я умру».

Он не знал, сколько все это продолжалось. Несколько раз ему казалось, будто что-то ударилось о борт прыгунка, а в другой раз системы «Иглы» перестали работать и перезапустились под чудовищный треск данных. Он беззвучно плакал, молясь Ушедшим, но его молитва была тиха и пуста, словно смерть.

– Передана просьба о причаливании к ближайшему крейсеру, – неожиданно сообщил искин. – Согласие получено.

– Лети туда! Причаливай! – заорал Вальтер. Любимый Пекки Тип!

Вскоре он почувствовал, что «Игла» вновь пролетает через магнитное поле. Прыгунок медленно опустился в ангаре крейсера.

Динге нервно дернулся, выбирая команду открытия «Иглы», и люк корабля открылся с тихим вздохом сервомеханизмов.

В ангаре его ждал стрипс.

Он выглядел в точности так, каким всегда видел его Вальтер в худших своих кошмарах, – ростом два с половиной метра, с мертвой головой, насаженной на кибернетическую конструкцию. Глаза киборга вглядывались в него без каких-либо эмоций.

– Причаливание завершено, – услужливо сообщил кастрированный искин. Динге затрясся, не чувствуя, как его мочевой пузырь опорожняет свое содержимое прямо в комбинезон.

Ближайший крейсер.

– Нет… – простонал он. – Нет!

– Необходимо заявление, что согласие на причаливание получено, – объявил стрипс. В его зычном голосе звучала компьютерная дрожь, словно предвещая конец. – Необходима гарантия, что индивидуум Вальтер Динге – контролер Альянса – обретет истинную чистоту. Необходимо проведение технологического спасения. Необходимо приветствие индивидуума Вальтера Динге – контролера Альянса – в Симуляционной Технологии Развития Интеллекта Постчеловечества.

Вальтер закричал.

7. Импринт

Единство есть Бытие, Бытие есть Программа.

Машинный кодекс, параграф четвертый

Выведенный в лабораториях Научного клана генотип напоминал добродушного заботливого дедушку ростом примерно в восемьдесят пять сантиметров, со светлыми глазками, способными воспроизвести цветную голограмму.

После урока, полученного человечеством в ходе Машинной войны, извлеченные из анналов Терры данные о создании генотипов вновь обрели популярность. Генетические существа казались намного более безопасными, чем Машины, если только не пересекали опасную черту осознания собственного «я» и проблемы смерти, но даже тогда они не представляли особой угрозы. В худшем случае они впадали в апатию, и их приходилось заменять новым экземпляром.

Дедушка Миртона был другим. Во-первых, он выглядел не так, как большинство генотипов, напоминавших персонажей голомультфильмов или ожившие плюшевые игрушки. Во-вторых, ему вживили персональ, что само по себе было опасным юридическим прецедентом на грани нарушения ограничений Альянса. Персонали в течение многих веков являлись столь неотъемлемой частью человеческих организмов, что можно было считать их генетический код взаимно дополняющим генетический код пользователя.

Персональ, вживленный биологической кукле, выглядел на этом фоне полной абстракцией. По мнению Миртона, он больше вредил, чем помогал, особенно в Учебном комплексе сектора Белизны, находившемся в самом центре Лазури.

– Тушкан!

– Снова идешь со своей игрушкой, тушкан?

– А попку он тебе подтирает?

– Эй, тушкан, это твой папаша?

Злорадные комментарии доходили до него словно шум моря. После того как Миртон выходил из ездолета Мелиссы Грюнвальд, ему предстояло преодолеть всего сотню метров по главной аллее УКСБ, но его доставали и тут. Слишком уж соблазнительной он был достопримечательностью: одиннадцатилетний мальчик, не способный пользоваться даже простейшими механизмами, основанными на связи с персоналем. К счастью, повсюду стояли голокамеры.