Прыжок в неизвестное. Парикмахер Тюрлюпэн

Между тем ликующие дворяне, размахивая шляпами, шарфами и шпагами, повели наверх представителя Вандомского дома, в пиршественную залу. И Тюрлюпэн присоединился к ним, замыкая триумфальное шествие.

Пробки полетели в воздух, загорелись восковые свечи, все стали пить за здоровье герцога де Вандома и обоих его сыновей. В углу залы молча и сосредоточенно плясал паванну совершенно охмелевший господин Лекок-Корбэй, под музыку, внятную только ему.

Неустрашимый вполголоса рассказывал собравшимся о госпоже де Вандом:

– У герцогини замечаются большие странности, с тех пор как она живет в изгнании. Она никогда не выходит из дому, даже в церковь. Окружила себя свитой, состоящей из обезьяны, мавра, музыканта, играющего на лютне, шута и пуделя.

– А госпожа де Шаврез? – спросил князь де Марсильяк.

– Она живет в Монсе, в пограничном городке, и горит от нетерпения свидеться со своими старыми друзьями в Париже.

– Монс! Монс! Это название мне как будто знакомо, – сказал барон де Сент-Адельгонд. – Монс – не в этом ли городе делают игральные карты?

На другом конце стола поднялся разгоряченный вином господин де Кай и де Ругон.

– Неустрашимый! – воскликнул он. – Со времени Ланса и Ракруа и со времени штурма Сабр-д’Олонна всем известно, что вы заключили с дьяволом договор. Вы смеетесь? Клянусь Богом, сотворившим нас, он для пуль непроницаем. Покажите же нам чертову грамоту, которую вы прячете в рукаве. Никакой свинец не язвит его, никакая сталь не ранит, мы это видели при Сабр-д’Олонне. Он в союзе с князем тьмы. Но как вы ухитрились, черт побери, пробраться неузнанным в Париж из Фландрии через столько населенных мест и крепостей?

– Их двадцать четыре, – шепнул испуганно Тюрлюпэн своему соседу, господину де Бражелону.

– Двадцать четыре крепости между Фландрией и Парижем? – удивился представитель дворянства Пуату.

– Двадцать четыре князя тьмы, – просветил его Тюрлюпэн. – И я знаю, как их зовут: Люцифер, это их глава, Вельзевул, Сатана, Амрафил…

– По простейшему способу, – рассказывал Неустрашимый. – Днем я спал в гостиницах…

– Белиал, драчливый бес, – продолжал Тюрлюпэн, – Меродахбал, Вахардинур, Асмодель, черт обжорства…

– А ночью подвигался вперед вместе с войсками кардинала.

– Бегемот, скотский дьявол, Асаргадон, дух распутства, Мерозохад, Хизутрос…

– Помилуй Боже, что это за имена! – шептал господин де Бражелон, приведенный в ужас тайнами, которые открывал ему Тюрлюпэн.

– С войсками кардинала? Какая отвага! – воскликнул герцог де Нуармутье. – Но, стало быть, кардинал стягивает свои войска в Париж?

– На этот счет я осведомлен точно, – заметил господин де Роншероль. Кардинал вытребовал в Париж все полки, в командирах которых он уверен. Из Шартра, из Калэ, из Анжу, легкую конницу королевы…

– Тем лучше! Тем лучше! – закричал шевалье де Лансак. – Мы, значит, овладеем провинциями без кровопролития.

– Астарот, дух скупости, Тиферэт, блудливый бес, Сафаил, при посредстве которого грех проник в рай, – шептал Тюрлюпэн.

– Дивлюсь вашей учености, – сказал господин де Бражелон. – У меня на родине, в Пуату, тоже есть один дворянин, сведущий в этих науках. Он напечатал книгу, в которой доказал триединство, основываясь на весьма естественных явлениях.

– Я знаю имена стражей небесного чертога, – хвалился Тюрлюпэн, – а также имена знаменитых римских полководцев. Далее, я знаю средства против сердцебиения, чесотки, кровохарканья, грыжи и водянки. И знаю, кроме того, средство опьянять куропаток, позволяющее брать их голыми руками.

– Это средство мне тоже известно, – ответил господин де Бражелон. Нужно скатать шарики из пшеничной муки в хорошем, старом вине и разбросать их, как горошинки. Это мне рассказывал один старый лесник, умерший в прошлом году.

– А я это знаю от Марии, сестры Моисея, очень ученой еврейки, – сказал Тюрлюпэн.

– Она, может быть, и ученая, но в охоте ничего не понимает, – заявил дворянин. – Поверьте мне, эти шарики не многого стоят. Разбросав их, можно, пожалуй, поймать несколько пьяных воробьев, только не куропатку. Куропатки – хитрый народ, они на такое тесто не зарятся. Я предпочитаю стрелять их дробью.

– И от Фландрской границы до Парижа ни одного приключения? – крикнул через стол принц д’Обижу.

– Иные запасаются освященными экю Агаты, но Неустрашимый стакнулся с чертом, – уверял граф де Кай и де Ругон сидевшего рядом с ним виконта д’Обтэра. – Он отрицает это, он не любит, когда об этом говорят, но я сам видел этот договор, он спрятал его в рукав.

– Одно только было у меня приключение, – стал рассказывать Неустрашимый. – На полпути из Марья в Суассон меня узнали сторожевые отряды губернатора и три часа осаждали в гостинице под вывеской Лисицы. Поплатиться за это пришлось хозяину. Я поджег кровлю дома и воспользовался возникшим замешательством для своего бегства. Обо всем остальном не стоит рассказывать. Под конец, не больше получаса тому назад, шесть негодяев напали на меня на берегу реки, на расстоянии ружейного выстрела от этого дома.

– Только шесть? – воскликнул господин де ла Рош-Пишемэр. – С вами бы и шестнадцать не справились, Неустрашимый.