Психоаналитическая традиция и современность

Согласно этому представлению, гармоничное скрещивание наблюдается в жизни человеческого эмбриона, характеризующейся отсутствием четких границ между ним и его окружением. Пронизывая друг друга, эмбрион и его окружение находятся в таком положении, когда плод и окружение-мать представляют собой единое целое, состоящее из самого плода, околоплодных вод и плаценты. Индивид рождается в состоянии сильной биологической и либидинозной привязанности к окружению. Рождение нарушает состояние безмятежной гармонии, предшествующее равновесие. Оно дает толчок к разделению между индивидом и окружением, возникновению новых форм адаптации и либидозному проявлению нарциссизма как вторичного образования по сравнению с гармоничным скрещиванием в утробе матери. Происходит формирование окнофилической и филобатической структуры мира. В первом случае появляющиеся во внутреннем пространстве индивида объекты (прежде всего мать) воспринимаются как безопасные и комфортные, в то время как пространство между ними оказывается источником угрозы и страха. Во втором случае пространство без объектов воспринимается как безопасное, а объекты – как представляющие угрозу.

Таким образом, с точки зрения Балинта, можно говорит о безусловной зависимости индивида от первичной любви и только затем о появлении в его жизни вторичного нарциссизма и ненависти. В конечном счете это означает присущее всем людям стремление к восстановлению гармонического единства между индивидом и объектом его любви как наиболее важной части окружения.

Из теории гармонического единства и первичной любви вытекает, по меньшей мере, одно важное следствие, непосредственно касающееся аналитической терапии, в рамках которой могут воспроизводиться, по мнению Балинта, три вида отношений, включающих в себя наиболее примитивные или первичные отношения (первичная любовь), тесное взаимодействие между индивидом и его первичными объектами, окнофилию или филобатизм, дополняющие друг друга и предполагающие обнаружение стабильных частичных или целостных объектов. Если Фрейд считал, что психоаналитик должен выступать в качестве своего рода зеркала, в котором отражаются все жизненные проявления пациента, и ему следует занимать нейтральную позицию по отношению к последнему, то есть аналитику необходимо оставаться в роли пассивной сочувствующей объективности, то Балинт полагал, что выполняющий роль первичной субстанции аналитик обязан поддерживать пациента, не настаивать на сохранении четких границ, позволять реализации своего рода единства между ним и пациентом.

Техническая проблема в анализе оказывается предстающей в качестве поиска способа предложения пациенту чего-то такого, что могло бы выступить в роли первичного объекта или быть его адекватной заменой. Речь идет о том, чтобы аналитик в своих отношениях с пациентом создавал такую атмосферу, в рамках которой последний мог бы иметь возможность проецировать свою первичную любовь. Вместе с тем Балинт не считал, что предложение пациенту первичного объекта равноценно предоставлению ему первичной любви. Он исходил из того, что в этом случае психоаналитик оказывается подобным матери, ведущей себя, как первичный объект, то есть предлагающей себя в этом качестве для размещения энергии первичной любви. Следовательно, психоаналитик не дает первичную любовь пациенту, а предлагает себя для размещения энергии этой любви. Словом, он проявляет заботу о пациенте или, по выражению Балинта, осуществляет то, что можно назвать «психологическим кормлением».

Если Балинта интересовала, прежде всего, проблема первичной любви, то Э. Фромм сосредоточил свое внимание на понимании феномена любви в целом. В ряде своих работ, включая «Искусство любить» (1956), он заявил, что любовь является ответом на проблему человеческого существования. Речь идет о выделении человека из природного мира и необходимости ответа на ту отделенность от мира и разделенность людей, переживание которых порождает у него чувства тревоги, стыда и вины. Или, иными словами, речь идет об экзистенциальной человеческой потребности в преодолении одиночества и достижении единения.

Если чувство одиночества не может разрешиться каким-либо иным способом (с помощью алкоголя, наркотиков, творческой деятельности), то достижение оргазма становится необходимой попыткой избавления от тревоги. Однако половой акт без любви не способен перебросить мост через пропасть между двумя людьми. В лучшем случае он может оказаться сиюминутной иллюзией. В этом смысле необходимо, с точки зрения Фромма, проводить различие между любовью как зрелым ответом на экзистенциальную ситуацию и симбиотическим слиянием как незрелой формой любви. Пассивной формой симбиотического слияния может служить подчинение, или мазохизм, его активной формой – господство, или садизм.