Психолог без границ. Случай первый

Виктория производила очень двоякое впечатление. Она была одновременно милой и неприятной, общительной и замкнутой, вовлечённой и отрешенной. Впоследствии, когда я показала ей описание нашей встречи, она долго смеялась и сказала, что я хороший психолог, попросила ничего не менять, хоть я и написала сгоряча и думала, что ей не понравится.

Сейчас она сидела и отвечала на вопросы. Она сильно сутулилась, пыхтела и издавала множество всяких звуков. То реагировала положительно, то «ухала» на непонравившиеся вопросы. Но как все психопатичные люди, она быстро утомлялась. Уже на 10-м вопросе она начала выражать недовольство, а ещё через 5 минут сказала, что мой опросник ей уже надоел, и она хотела бы заняться чем-нибудь более продуктивным. Я, в общем-то, не возражала, именно так и распланировав нашу встречу.

– Виктория, я очень рада, что мы познакомились, от Вашего друга Аркадия я знаю много хорошего о Вас…, – Виктория расплылась в открытой детской улыбке, обнажив бреккеты. Её лицо при этом сморщилось как моченое яблоко – она относилась к тем несчастным, которые, когда улыбаются, выглядят страдальцами.

– Да знаю я, что он Вам про меня говорил, – прервала меня Виктория, – он ведь как дитё малое, ничего утаить не может. – мне не очень понравилась такая характеристика Аркадия, к которому, надо сказать, я успела изрядно привязаться, новоиспеченная клиентка тем временем продолжала:

– Только Арка (видимо это было его ласкательное) меня понимает, хоть я его и гоню постоянно. Я ему говорю, что счастья со мной ему не будет, что я создана не для семьи…

– А для чего? – изобразила я искренне удивление.

– Да не знаю пока, я ведь ещё совсем молодая, не знаю. До Аркадия у меня были друзья – но все они меня очень бесили. Постоянно хотели того-сего, требовали внимания, гулять с ними. А мне все это по-барабану, понимаете? – я кивнула, а Виктория продолжала:

– Так вот, Аркадий меня добился, так, что-ли, правильнее будет сказать. Растопил мое сердце. Поначалу я его проверяла, изводила и гнала, ну, чтобы понять, по-настоящему ли у него ко мне, но потом сама привязалась. А когда он мне недавно сказал, что больше не может и скоро уедет в Питер на другую работу, и видеться мы не будем, мне показалось, что я умру в тот же момент. Я ему, конечно, об этом не сказала, думала, это у меня на эмоциях и пройдет, ударилась в творчество. Но его лицо постоянно стоит у меня перед глазами, и щемит тут, – Вика приложила руки с изящными длинными пальцами к груди.

–– И теперь меня постоянно тошнит при мысли, что мы расстанемся. Сама я ему не могу об этом сказать в силу своего характера…

– Что за причина такая? – решила я капнуть в эту сторону.

– Я, вообще-то, знаю, что плохой человек, Виктория вызывающе выглянула из-под волосяного домика, я же миролюбиво покачивала головой и она немного расслабилась.

– Я страшная, – вдруг сказала она, и тут почему-то уже у меня защемило в груди от жалости к этой девушке, столько всего было в этой фразе и интонации.

– Меня всегда звали гадким утенком, с детства. Я ни с кем никогда не дружила, не общалась, только так, поверхностно. Когда повзрослела – поняла, что не так все плохо, хоть я и рожей не вышла. – ну это уж было слишком, Викторию красавицей было не назвать, но при современных методах её можно было бы всегда преобразить до критерия «симпатичная», не все так плохо.

– У меня всегда были любящие родители, которые готовы для меня на все, я живу в центре, вожу машину. Я смирилась с тем, что мной интересуются из-за моего положения, дорогой одежды. Но я и этому была очень рада, так как всю жизнь росла с комплексом никому не нужной, хоть во мне и души не чаяли мои бабули и дедули. В меня, как говорится, вкладывали всю душу, но меня тянуло к сверстникам.

Однажды, когда я училась ещё в школе, мой одноклассник заманил меня во дворы под предлогом погулять и сорвал старинный бабушкин кулон. Я стояла ошарашенная, а он сказал, что это для его девушки, что она с кулоном станет ещё красивей, а я как была страшной, так и останусь.

До дома я шла в полной прострации, я боялась разреветься и изо всех сил сдерживалась, я не хотела волновать родителей, они и так переживали, что у меня мало… да что там, что у меня нет друзей. Я прошла мимо кухни, скинула вещи и быстро налила ванную. Полную ванную. Тогда я подумала, что может, мне лучше умереть, что тогда родители, может, заведут ещё ребенка, более удачного, чем я.

– Сколько Вам тогда было лет?

– Я была в 10-м классе.

– Брат или сестра у вас так и не появились?