Психологический рисунок личности, или Как разбираться в людях

Строгость. Эпилептоидные родители аккуратно просматривают дневник. Ругают за плохие оценки. Ограничивают свободу. В детстве – свободу манипуляций с предметами, двигательную активность (не тронь – будет больно, не бегай – упадешь, не влезай – убьет). В подростковом возрасте – свободу социальных контактов (запрещают дружить с одними детьми, навязывают других). Заставляют детей учиться по своему усмотрению. Никакой музыки, пойдет в финансовый техникум. Но и помогают в учебе, регулярно ходят на родительские собрания. Часто они члены родительского комитета в школе. Своих детей на людях защищают, дома же ругают, иногда, впрочем, склонны отругать и в присутствии чужих. У эпилептоидов вообще выражены родственные чувства. Они склонны помогать племянникам, внукам.

В сексе

Эпилептоид противоречив в сексе. С одной стороны, сластолюбец. С другой – ханжа. В каком смысле? Если что-то уже дозволено обществом – он с радостью это принимает. Но дозволено мало. Тогда он либо втайне это недозволенное практикует, вслух при этом осуждая других. Либо и сам себе не позволяет, и тогда невротизирован.

Секс эпилептоида стандартен или расцвечен в зависимости от культурного развития в целом.

Можно сказать, что эпилептоид более склонен к садомазохизму в сексе. Он любит подчинять сексуального партнера. Это не всегда выражается именно в требованиях каких-то сексуальных действий, иногда и даже часто наоборот – в запрете тех или иных, даже вполне невинных, с точки зрения современной сексологии, действий, например, в запрете орально-генитальных игр. Запрещает себе мазохизм, партнеру – садизм. В целом это, между прочим, советское. Сексологически грамотные, осознавшие и принявшие свои сексуальные потребности эпилептоиды склонны отреагировать их в игровой форме.

Садомазохистские тенденции проявляются у эпилептоида и в том, что если у него на теле, на лице что-то не так, он склонен выдавить, сковырнуть, отрезать, доставив себе болевые ощущения; здесь садистические моменты в непосредственном соединении с мазохистскими.

Еще можно сказать, что эпилептоид-мужчина больше склонен к нормальному (не носящему неотвязный, принудительный характер) вуайеризму. То есть эпилептоидный мужчина любит видеть. Обнаженную женщину, открытые ее половые органы, откровенные позы. Вариант: он садомазохистски вытесняет из своей психики эти желания. В то время как истероидка-женщина склонна тоже к нормальному (то есть тоже без «принудительногости») эксгибиционизму. Тогда все хорошо: он смотрит, она демонстративно не скрывает. Гармоничная пара. Если, конечно, ни он, ни она не зашкаливают в психопатию. Но если он начинает требовать то, что неприемлемо для нее, а она даже и простые вещи отказывается для него делать, то возникают страсти-мордасти.

Эпилептоид любит секс в себе, а не себя в сексе (это последнее свойственно истероидам). Он заботливо организует свою сластолюбивую сексуальность, в этом он похож на истероида, но отличен от паранойяльного, от шизоида, от гипертима, тем более от гипотима и сензитива.

Эпилептоид любит секс в себе, а не себя в сексе.

Если эпилептоид сексуально неграмотен и стандартен, то он может и от других требовать стандартности. Тогда он жуткий святоша. Это более свойственно эпилептоидкам. Но это, как мы уже говорили, оборотная сторона активной сексуальности: запрещать – это садизм.

* * *

До сих пор, здесь и дальше я не слишком соблюдаю (ну стараюсь, конечно, но не изо всех сил) порядок изложения признаков психотипа. Какой порядок изложения ни избери, все равно можно найти к чему придраться: а вот другой принцип был бы в каком-то отношении лучше… Тут трудно отделить даже очень условно внешние признаки, скажем, как одевается, от внутренних, допустим, верность вождю. Потому что он одевается по той, например, униформе, которую санкционирует вождь.

Но все же стоит чуточку поднапрячься и делить признаки в уме на внешние и внутренние. По внешним признакам видим, схватываем, быстренько вычисляем психотип, а потом предвидим его поступки, стелим соломку и правильно реагируем. Хотя бы: стол и пиджак в порядке, значит, и от меня будет требовать этого и будет осуждать, если у меня не в порядке. Ну, так если этот человек мне близок, дорог, отец, то, может быть, и не стоит его раздражать своей расхлябанностью-расхристанностью, своим художественным беспорядком. А если при этом все же не удалось причесаться, то, когда он сдержанно посмотрит на торчащий мой вихор, сказать сразу «будет сделано» и причесаться.

Мы будем (да и раньше это тоже делали) по мере уместности давать комментарии по поводу того, что и как надо применять в отношениях с тем или иным психотипом.