Психологический рисунок личности, или Как разбираться в людях

О, она у эпилептоида фундаментальна в области практически значимых вещей. И в рамках его специальности. Он глубоко покопался в нескольких узких местах. Он дочитывает и конспектирует книги. Не то что гипертим или истероид, которые могут начать с середины и другим местом из середины же закончить. Особенно истероид: поковыряет вилкой в блюде и оставит самое вкусное нетронутым, но потом будет расписывать: я Борхеса читал, а ты – нет? ну что же ты, это надо знать, это уже классика… Нет, эпилептоид делает выписки на карточки, ведет каталоги. Нельзя сказать, что эрудиция эпилептоида очень широка. Чего-то он может не знать, но если нужно, покопается и овладеет. Но это не стихи и не песни, хотя эпилептоид не чужд искусства, любит почитать и романы, в отличие от паранойяльного, который читает только по делу. Это и не широко эрудированный шизоид. И не припудривающий мозги иногда километрами стихотворных строк истероид.

Творчество в науке

Творчество эпилептоида в науке целеустремленное. На заданную тему. Тему эту задает паранойяльный или другой эпилептоид, который все равно выполняет заказ какого-нибудь паранойяльного. Эпилептоиды склонны скорее разработать прагматический узел. Если ясно, что их работа даст значимый результат. Пусть даже отрицательный, зато выявлен и отброшен тупиковый путь. Свободный поиск эпилептоиду менее присущ. Он не генерирует принципиально новые идеи. Он честно работает на проторенных путях.

Не исключено, что эпилептоид примется за художественное творчество. Тогда его тянет на фундаментальность, реализм-натурализм, фотографичность, помпезность, прославление вождей или революции, патриотизм. Он клеймит позором изменников родины, развратников, проституток, наркоманов, алкоголиков, трусов, противопоставляя им положительного героя. И никаких тебе изломов души, драм-трагедий с самоубийствами и фиолетовыми туманами… Вот Борис Полевой – «Повесть о настоящем человеке». Вот Вадим Кожевников – «Щит и меч». Конечно, эпилептоид, становясь художником, где-то истероидизируется, начинает любить себя в искусстве, но при этом эпилептоидные художники и композиторы холодны, в них нет теплого живого человеческого чувства, как нет его в партийнославословящих песнях застоя – «мы делу Ленина и партии верны». Или песня на заданную тему про андреевский флаг, которую поет эстрадный трансвестит, напяливший фуражку и гимнастерку белого офицера… Это она истероидка, а «композиторо-поэт», судя по тексту, – эпилептоид.

По служебной лестнице

Эпилептоиды практически всегда поднимаются планомерно по служебной лестнице, не перескакивая через ступени, как это часто бывает с паранойяльными, а постепенно или, даже скажем точнее, поступенно. И опять же в противовес паранойяльному, у них редко случаются обломы вниз, только если генеральная линия, которой они служат, обламывается… тогда и карьера эпилептоида может обломиться. Если же вовремя перестроиться под новую «генеральную» линию, тогда он восстанавливается в обществе в своем статусе. Но помним, что перестроиться ему трудно, ох, трудно. Такая поступенная карьера без особых падений возможна благодаря сдержанности, исполнительности и чинопочитанию эпилептоида.

Учеба

Как часть карьеры – учеба. Эпилептоид достаточно ровно учится, без зигзагов. Из класса в класс. С курса на курс. Не отстает. И не опережает. Не перескакивает через курс. В соответствии со способностями, конечно. Оценки: тройки-четверки, четверки-пятерки, пятерки. Но смесь из троек, четверок, пятерок и… двоек – крайне редко; это уже не эпилептоид, наверное. Так учатся, скорее всего, паранойяльные, шизоиды и истероиды. Хотя и у них может быть поровнее. Ну вот, как видим, это тоже плюс эпилептоиду. Эпилептоид ценит сделанные в него вложения. За учебу надо платить; платит государство или родители, или он сам – надо отрабатывать.

Эпилептоид ценит вложения, сделанные в него.

Деятельность в науке

Эпилептоид целеустремлен в овладении наукой – той наукой, которую создали до него и для него другие. Но фундаментальную науку именно как ученый он продвигает, может быть, только в качестве организатора. Или он может успешно заниматься прикладной наукой, при этом ему ставят задачи другие ученые. Или он выполняет социальный заказ. Но эпилептоиды очень нужны даже науке фундаментальной, потому что они могут произвести доводку идеи, проверить честно и скрупулезно чью-то смелую гипотезу и решительно выступить против, если она не подтвердилась, или за, если она подтвердилась.

Честолюбие