Психологическое консультирование. Учебное пособие

– Если ты ведешь себя не так (ходишь по лужам, делаешь не то, что я сказала, задаешь глупые вопросы) – отойди от меня. Мне не нужен такой сын, который меня не слушается!

И ребенок очень быстро усваивает этот тренинг. Если он будет делать все, как скажет мама, он получит ее любовь. Но в этом тренинге ребенок также научается отказываться от себя, от своего выбора, от своих желаний. Именно в этом Лоуэн видел причины возникновения мазохизма.

Пример 1

(В нем ребенок взаимодействует с мамой – соблазняющим типом насильника, речь о котором пойдет ниже[102]).

Какое-то время назад на отдыхе мы снимали дом. Соседями были молодая женщина Ольга и ее 4-летняя дочка Олеся. Практически каждое утро начиналось с Битвы за Кашу. Сценарий повторялся с завидным постоянством.

Оля ставила на стол тарелку с кашей, сажала Лесю.

– Ешь кашу!

– Не хочу.

– Давай не спорь, пожалуйста, – и уходила заниматься своими делами.

Девочка какое-то время сидела, потом начинала играть: дуть в нее, размазывать ложкой по тарелке… Через некоторое время Оля подходила опять. И все также тихо и спокойно:

– Не играй! Ешь! – и уходила.

Леся задумчиво смотрела на кашу. Но ее внимание тут же переключалось на какой-то предмет рядом: книжку или игрушку, она сползала со стула и начинала играть.

Оля подходила вновь:

– Пожалуйста, ешь кашу! Давай я тебя покормлю!

– Нет.

– Ну так ешь сама, – и уходила на кухню опять.

Опять наступала приятная пауза. Девочка, предоставленная сама себе, совершенно забывала о каше. Но мама не появлялась достаточно долго, и Леся шла ее искать. Сначала она успокаивалась, видя, что мама здесь и что она просто стоит, например, и общается с соседками. Девочка подходила к маме и трогала ее юбку. Оля мягко и бессловесно отводила руки Леси. Сначала она просто стояла рядом, не понимая происходящего. Потом повторяла попытку привлечь внимание мамы вновь. Реакция была та же.

У девочки появлялась тревога.

– Мама!

А в ответ – тишина. Оля как ни в чем не бывало продолжала разговаривать с соседями, смеяться, но девочку как будто не замечала.

Тревога начинала расти.

– Мама!!. – трясла за юбку опять.

И опять Оля молча и аккуратно уклонялась от контакта. Она могла пойти на кухню делать свои дела или говорить по телефону. Но при этом совершенно не замечать дочь.

Внутренняя тревога начинала перерастать в нечто большее.

– Мамочка!!!

И опять тишина. Как со стенкой.

– Мамочка!!!

…Тогда, когда истерика уже шла полным ходом, Оля, наконец, говорила (но также тихо и спокойно):

– Отойди, мне не нужна такая дочь, которая меня не слушается!

Истерика, слезы.

– Мамочка, прости!!!

– А за что ты хочешь, чтобы я тебя простила?

Плач в ответ.

Подождав еще какое-то время, Оля садилась и брала Лесю на руки:

– Ты веришь, что мамочка тебя очень любит?

– Да!