8.2.1. Психологические особенности личности профессионального экстремиста
Многие исследователи отклоняющегося поведения констатируют, что картина мира фанатика, экстремиста, террориста одинаково черно-белая, поделенная на «Мы» и «Они». В такой картине мира невозможно остаться в стороне от этой борьбы, здесь можно либо встать на сторону «Мы», либо оказаться для сделавших этот выбор врагом. Следует заметить, что имеется нечто существенное, что разделяет этих носителей экстремистской картины мира между собой. Это, прежде всего, личностные и групповые черты, способные подтолкнуть человека на совершение преступления против человеческой жизни ради утверждения своих экстремистских взглядов или, наоборот, удерживающие его от этого.
С одной стороны, необходимо понять, где та психологическая грань, за которой заканчивается простое декларирование радикальной, деструктивной, экстремистской идеологии и начинается открытое посягательство на общественно-значимые интересы, а в крайних случаях и на человеческую жизнь ради утверждения религиозной или политической идеологии. С другой стороны, одна из важных теоретических задач социально-психологического исследования экстремизма — постараться провести четкое различие между экстремизмом как патологической формой психологической и в равной степени политической активности и конструктивными формами активности в виде социального протеста в решении, к примеру, социально-политических проблем. Социальный протест, публичная критика представителей государства, требования установления социальной справедливости не всегда являются, а вернее, не всегда переходят в экстремизм. Здесь же нужно говорить о том, что утверждение своей национальной, этнической, религиозной, профессиональной идентичности может и должно в норме иметь конструктивную форму диалога, что является залогом достижения конкретных позитивных результатов. Вместе с тем, вовлеченность в политический процесс может принять и патологические черты, которые проявляются в деструктивной, экстремистской деятельности.
Повторим подробнее сказанное выше в п. 8.1.1. Любому человеку необходим в жизни свой, особенный, индивидуальный ценностный фундамент, на который можно было бы опереться в выстраивании поведенческой стратегии как в сиюминутно складывающихся ситуациях, так и в долгосрочной перспективе. Потом, в течение жизни, можно подвергнуть его коррекции, уйти от устаревших, не соответствующих требованиям времени неэффективных норм, но вместе с тем всегда знать, что к этому сформированному когда-то базису можно опять вернуться. Такой фундамент часто дают идеологические установки, усваиваемые через социальную среду в процессе воспитания. Наличие ценностного фундамента оказывается особенно важным, когда человек находится в состоянии кризиса, пытается обрести себя, оказывается на пороге самостоятельной жизни, переживает смертельную болезнь, остается без средств к существованию, находится в целом в трудных жизненных условиях. В такой ситуации он волей или неволей вынужден проходить своего рода обряд обновления, перехода из прежнего состояния в новое. Этот переход зачастую оказывается тяжелым, для его прохождения человек остро нуждается в общественных институтах или социальных группах, которые могут помочь ему преодолеть это кризисное состояние, помочь перенести утраты и сложные жизненные моменты, утвердить себя, дать ощущение персональной ценности и нужности, что в конечном счете будет залогом дальнейшей успешной жизни. Различные государственные или формальные общественные институты, такие как армия, школа, партии и профессиональные союзы, а также церковь пока слабо справляются с этой задачей. Иначе не было бы такого количества деструктивных религиозных сект, экстремистских политических групп или так называемых «коммерческих культов».
Коммерческий культ — это общественное объединение, образованное по принципу сетевого маркетинга, где в качестве наивысшей ценности предлагается товар — тот или иной продукт, подлежащий продаже, которому приписываются уникальные потребительские свойства, например «Herbalife».