Психология на пальцах

– Может, он просто ждёт кого-то? Нового постояльца? Или удобного случая? – спросил Серёга.

– Да, может быть, ждёт… – раздумчиво проговорил Пётр Арсентьевич, – но признаков нетерпения я у него не заметил. Такое ощущение, что он точно знает, что будет. Всё идёт по его плану как по рельсам. И это очень плохо!..

– О! – вдруг вспыхнул, как китайский фонарик, Митька – ему пришла в голову очередная идея. – А вы, Пётр Арсентьевич, не думали, что Егор следит за вами? Это же элементарно! Вы – единственный человек, с которым он общается. Вы, и только вы всё время у него на виду. Учитывая ваше прошлое…

Лицо Петра Арсентьевича вытянулось – такого поворота он не ожидал и не предвидел. Он глубоко задумался:

– Скорее всё же это я с ним общаюсь, хотя…

– Митька, ты просто мозг! – одобрительно сказал Серёга, но потом, осознав опасность, которая, возможно, уже сгустилась вокруг них, тоже замолчал.

Тишина и долгие паузы в разговоре Митьку обычно сильно напрягали, но сейчас он наслаждался. «Вот, выкусите! – думал он радостно. – И я не хухры-мухры вам!»

– Нужно быть осторожнее! Прав Митька, нельзя упускать из виду ни одной версии, – сказал Пётр Арсентьевич серьёзно. – Хотя и маловероятно, что он следит за мной…

– А может, Егор ещё и террорист? – ляпнул Митька и тут же пожалел. Эффект от его предыдущей речи мгновенно улетучился.

Пётр Арсентьевич усмехнулся. Впрочем, ответил он без своего обычного ехидства:

– Террористам нужен большой эффект, резонанс. Им нужно, чтобы от одного взрыва содрогнулся весь мир. Слово «террор» переводится как «ужас». А здесь-то что? Масштаб не тот…

– Дорогие отдыхающие, – ломким от хрипа голосом заговорил в микрофон искрящийся стразами исполнитель «живой музыки». – С вами, как всегда, я, Стар, в смысле Южная Звезда! Не скучайте! Продолжение концерта будет через десять минут. Дела…

– Неужели наконец тишина? – обрадовался Серёга. – Не может быть! У меня аж голова зазвенела.

– У меня тоже! – удивлённо затряс головой Митька.

– И у меня, и у всех… Теперь в эфире цикады! – усмехнулся Пётр Арсентьевич.

Действительно, цикады наяривали так же усердно, громко и вразнобой, ничем не уступая Южной Звезде.

В кафе вошли, держась за руки, соседи-молодожёны. Они сели за соседний столик, поэтому впервые, хоть и в полумраке, удалось их увидеть вблизи.

Выражение лица у девушки было недовольным, она с заметным отвращением оглядывала заведение, её курносый носик наморщился, верхняя губа поднялась, а внутренние края бровей сползли к переносице.

– Не хочу здесь есть! – капризным голосом заявила она.

– Ну, Зай! Потерпи немного! У нас впереди лучшие рестораны и шикарный отель на Мальдивах. Потерпи! Всё будет…

– Вот молодость! Линялый халат у вас впереди и вытянутые треники, – усмехнулся Пётр Арсентьевич, – а не Мальдивы…

С приходом молодожёнов совещание пришлось спешно свернуть. Расплатились за скудный ужин и прямо с крылечка нырнули в стрекочущую, прохладную, чёрную-пречёрную ночь. Обсуждать тайные дела в такой кромешной темноте было опаснее, чем средь бела дня, – всюду могли быть невидимые уши…

– Что мы имеем? – спрашивал дед и сам же отвечал: – Ничего не имеем. Безобразие!

…Наутро Пётр Арсентьевич приступил к действию. Мальчишек он в суть дела, конечно, посвятил, но, чтобы не рисковать, выделил им в затевающемся спектакле роли третьего плана.

– Мальчики, мне что-то совсем плохо, – сказал Пётр Арсентьевич достаточно тихо, чтобы было правдоподобно, но притом довольно громко, чтобы услышали все постояльцы, расположившиеся на террасе, и, покачиваясь, пошёл к выходу.

По пути он валился то на один столик, со скрежетом сдвигая его с места, то на другой. Смысла продолжать рушить отношения с соседями уже не было, но привычка, видно, осталась. Так, испортив всем завтрак, он удалился в свою комнату. Мальчишки, напуганные на самом деле предстоящими событиями, тоже выглядели естественно в данной ситуации. Они быстро схрумкали свои тосты и побежали за дедом. Сцена первая «Завтрак» была отыграна.

Далее декорации менялись. Серёга остался с «больным» дедом в комнате, а Митька вышел во двор, сел на камень и начал со скучающим видом рисовать что-то палкой на песке. При этом сердце его штурмовало грудную клетку, пытаясь выскочить наружу, а руки тряслись от волнения. Митьке поручили наружное наблюдение. Наблюдение за настоящим возможным преступником!

Мальчишки помладше устроили во дворе баталию с визгом и воплями. Они мутузили друг друга и хором грозились повесить за ноги на дерево третьего по счёту брата, если он не отдаст им их конфеты. Самый младший пацанёнок вытащил для этой цели из дома скакалку, когда наконец появился Егор.