Психология на пальцах

Он, как заведённый часовой механизм, в своё обычное время вышел из дома и мерно зашагал по дорожке, ведущей к морю. Митька смотрел вслед, пока подозреваемый не скрылся за кустами лавра. Собственно, на этом задание и заканчивалось. Митька уже собирался бежать к Серёге и Петру Арсентьевичу, не дождавшись исхода баталии, но тут на крыльце разразился настоящий, уже взрослый скандал.

На выходе из дома столкнулись две женщины: молодая жена и мамаша четверых мальчишек. В руках у последней была большая сумка.

– Вы что, опять в горы?! – неприятным острым голосом спросила девушка.

Лицо её снова выражало отвращение: и губа задралась, и нос наморщился как надо.

– А тебе-то чего? – удивлённо подняла брови женщина. – Иди своей дорогой…

– А вас не учили, что воровство – это, вообще-то, преступление?! Вы думаете, раз орехи растут, значит, они ничейные? Да?

– Да! Так и думаю! И мы с детьми сейчас пойдём их собирать! А ты иди своей дорогой, пока цела, – мать семейства угрожающе подняла сумку, но бить не стала.

«Первый – предупредительный, второй – в воздух, третий – на поражение!» – одобрительно подумал Митька и проскользнул мимо них в дом.

– Егор на море, а прекрасная половина молодожёнов не такая уж и сладкая. Глаза у неё… не лучше, чем у вашего этого… преступника, – доложил он обстановку начальству.

К полудню дед с мальчишками пришли на море и, как обычно, обосновались рядом с Егором. Ребята ушли купаться, а Пётр Арсентьевич, как крокодил, залёг на мелководье, громко охал, отдувался и жаловался Егору на жару, одышку и давление.

Егор периодически угукал, изображая внимание, но даже солнечные очки не могли скрыть раздражённого блеска его глаз, а руки то и дело непроизвольно сжимались в кулаки.

В час десять минут дед вылез из воды и, тяжело дыша, сказал парням, которые ныряли у камней поблизости:

– Всё… не могу… больше… Давайте осторожно… Дядя Егор за вами присмотрит, а я пойду…

– Дед, давай мы тебя проводим? – спросил Серёга.

– Да дойду я… дойду потихоньку… зачем вас удовольствия лишать… – не договорив, он, едва переставляя ноги, побрёл по песку к дорожке…

Больше всех был «счастлив» «дядя Егор», оставшись в няньках. Мальчишки ясно видели, что его просто трясёт от злобы. Серёга и Митька отошли в сторонку, как и было условлено, сели на песке рядом с интеллигентными старушками и ждали, когда пройдут десять минут и «дядя Егор» поведёт их обедать. И увидит сюрприз…

Как всегда вовремя, подозреваемый подскочил с лежака и перекинул полотенце через плечо.

– Вы идёте?! – раздражённо глядя на Серёгу, который, как обычно, долго копался со своими вещами, спросил Егор.

– Не переживайте, мы догоним… – пообещал Митька.

– Как хотите… – Егор оказался не очень добросовестной нянькой и быстро зашагал в сторону дома.

– Что-то будет… – прошептал Серёга.

Мальчишки пришли с Егором почти одновременно. Им пришлось поспешить, чтобы увидеть всё своими глазами. Они успели застать заключительную сцену спектакля.

Дед, растерянный и немного безумный, со своим ключом, поднятым, как указующий перст, высоко над головой, стоял возле распахнутой двери комнаты Егора и всхлипывал:

– Где вещи?! Где мои вещи?! Где мои внуки?!

Егор стоял рядом мрачнее тучи. Его голос с металлическим скрежетом прорывался сквозь зубы:

– Это не ваша комната!

– А где же тогда моя? Что вы такое говорите?! – накинулся на него Пётр Арсентьевич в исступлении.

– Дед, дед, что с тобой?!

Серёга с Митькой подбежали и, схватив деда под руки, быстро увели в свою комнату. Дверь комнаты хлопнула. Конец. Занавес. Правда, аплодисментов не последовало.

Егор остался стоять в коридоре. Он лихорадочно соображал: «Что это было? Правда спятил или разнюхивал…» Когда внизу послышались голоса старушек, он очнулся и вошёл к себе, закрыв за собой дверь. И в душ он не пошёл, и даже обедать не стал. Неожиданная встряска сломала отлаженный механизм…

– Дед, ты не объяснил, зачем тебе всё это понадобилось?! – шёпотом спросил Серёга.

– Митька, нужна шумовая завеса! – едва слышно скомандовал Пётр Арсентьевич. – Представьте, что я упал на пол, а вы с Серёгой не знаете, что делать. Давайте!

Митька справился с шумовой обязанностью на ура. По части создания шума ему вообще равных не было. Он топал по комнате, скакал на кровати и иногда пронзительно вскрикивал: «Серёга, что делать?!», «Давай тащить вместе!», «Вызывай скорую!!!»

– Старый дурак! Повёлся на пустышку! Как мог проглядеть такое?! – не то вскрикивал шёпотом, не то всхлипывал тем временем Пётр Арсентьевич. – Он не один! Это стерегущий. Сам-то он чист и прозрачен как стёклышко. Даже вещей вообще никаких! Кто же тогда, кто… Зачем мне было ломать эту комедию? Заглянуть к нему хотел и в комнату, и в душу, с рельсов его стальных сдвинуть… Так, Серёга, смени Митьку, он нужен мне как свидетель. Мальдивы, Мальдивы…

– Уже звоню, звоню в скорую, – сказал Серёга громко, подошёл поближе к стене, отделяющей их от Егора, и приложил к ней ухо. – Алло! Срочно нужен врач. Деду плохо. Очень плохо. Не знаю…