Психология свободы

Высвобождаемость психоэнергии – базовый этап психоперезагруза. Высвобожденность обычно виртуальна, то есть высвободившись, энергия тут же "завязывается" на жизнь снова – иначе, чем было, – и вот важно проследить, чтоб это "иначе" – являло более правильный образ "завязки", чем был. В этом – психометодистская "соль" четвёртого члена четверика.

И в чём более правильный образ "завязки"? Да когда с большей ориентацией на нирвану психонергия фигурирует! На целую ступень большей, и это минимум! На нирвану, или точнее сказать – на делание неделания. Коль это достигается, психоэнергия благополучно тратится (а не "гниёт в себе", тем тебя донимая!), но поскольку результат того – отсутствие дел, то и психонагруженным не оказываешься. Следовательно, тут "и волки сыты, и овцы целы".

Высвобождает психоэнергию заведомая аннуляция дел – как акт-застрельщик в четвёртом члене. А следственный к аннуляции отдых от дел – психоэнергию консолидирует. Позволяет ей собраться и начать выступать "вмазанным" в тебя единым целым.

И вот задача, чтоб на волне консолидации психоэнергия не возвращалась к старым смыслоузорам приложенности. У тебя ведь, в олицетворённости в неё, существует от прошлого накатка – утыкаться в эти именно "узоры".

Методический подход тут простой: если всё ещё пытаешься уткнуться в старое, так неизменно говоришь себе, что недостаточно, значит, консолидировался. Как консолидирующееся начало, то есть, недостаточно вышел в себе из старого. Или лучше сказать – нестойко ещё вышел.  И надо продолжать консолидироваться.

 

Плюс важный нюанс. Заведомо  никаких дел, коль закритично перетяжелился внутренними реакциями как их обусловливателями, – это стало понятно, с этим согласился. Но внутренние реакции ведь – как "тонкие" дела, и производные от них внешние реакции – как дела наши "грубые", они ведь вкупе определяют то, чт'o с нами по мере жизни происходит. Значит отказ от них – отпуск на самотёк того происходящего! Ибо вообще ничего не происходить с тобой не может, что-то обязательно да будет, – такова уж эта жизнь. Оттого вдобавок психоформула: "Какая в результате будет событийная канва со мной – не знаю, но какая-то да будет, обязанная жизнью быть, – вот заведомо и не боюсь пока её, видя в ней соответствие своей внутренней свободе! Там дальше она конкр'eтней видна будет, тогда всё и определится, а пока это нисколь меня не занимает! Позволяю себе такое!"

 

Так что провозглашённый себе непрерывно-отбрык от внутренних реакций, порождающих внешне оформляющиеся дела. И им фактически оказываешься в психорежиме: "что ни делаю – всё как не считается!" Ну, понятно: отказываешься от тех реакций, значит отказываешься и от их плодов, а плоды ведь те – в лице всяческих себе жизненных понаделанностей (намечавшихся теми реакциями).

Это мы к тому, что внутренние реакции по психоинерции ещё пролазят, кой-какие, и ты из-за них в жизни что-то производишь, сообразно их смыслу как-то в ней поступая, – но поскольку реакции те – "нон граты", то и поступаемости эти – типа бега твоего на месте. Проходят как смена жизненной подоплёки – у твоего психосодержания в лице как раз отрешённости от жизнеподоплёки. Поканеразличения её для себя никакой. Одно "пока ненужное" сменяется на другое "пока ненужное", – вот и всё происходящее тогда с тобой.

То есть условность происходящего с собою! Вот на что фактически выходишь, отталкиваясь от тотальности своей психоразгружаемости. Надо специально проникаться понятием этой условности! Чем больше проникнешься, тем легче тебе будет далей жить – в той текущей твоей психоразгружаемости. Сможешь "под неё" совершать что угодно, и всё – как с гуся вода!

 

Так что заведомость отмены внутреннего реагирования на жизнь – как неимение его будущих плодов и аннуляция уже поиметых. Дескать, закритично нагрузился таким реагированием, и в силу его закритичности – имею право на такую к нему заведомость,

Аварийно перетяжелился по жизни делами, посему они заведомо "шлются", а тем и нужды нет внутренне на них настрополиваться. Как бы то ни было! То бишь "нет!" всяческим своим внутренним реакциям – возможным и наличным. Ведь это ими "настрополиваешься".

Но дела продолжаются. Отчасти по психоинерции, но и потому, что ими держишься в жизни. А лучше сказать – удерживаешься живым. И что получается? Дела при их недолжности! Тем требуется примирение, и оно в том, что "всё условно!" из делающегося. То бишь любое делание есть так, что его нет. Реально есть, официально отсутствует!

Но коль "всё условно!" из делающегося, то ты монстр: что угодно способен сделать! Как удалось стать – только чтоб искренне! – в позицию заведомой условности всего собой производимого, – так остановить тебя ничто не может: из-за условности той у останавливающего начала нет опоры. Точка его приложенности к делам "проседает": нельзя убирать то, чего и так нет.

Итак, заведомо ничто в тебе делами теперь не командует – только ты сам. Это и классно, и муторно. Вместе одно с другим!