Психология террориста: Почему люди начинают убивать ради идеи

Как еще можно объяснить «инженерную теорию»? Может быть, дело в психологической уязвимости? Поясним: определенные личностные качества, присущие (возможно) большинству инженеров, влияют на политические взгляды последних, что, в свою очередь, делает технарей восприимчивыми к некоторым идеям и видам деятельности{171}. Исследователи полагают, что инженеры имеют склонность к так называемому экстремистскому мышлению, – иными словами, человек с техническим складом ума вполне может вступить на путь терроризма. Для формирования такого типа мышления, по мнению авторов исследования, достаточно обладать качеством, которое они определили как «потребность в когнитивной закрытости», то есть стремление устранить неопределенность в отношении жизненных ситуаций и проблем. Подобная интерпретация представляется чисто умозрительной. Кроме того, следует иметь в виду, что экстремистский тип мышления может сформироваться и в результате участия в террористической деятельности{172}. Тем не менее исследователи предлагают несколько любопытных гипотез. Их выводы обоснованны и вызывают интерес{173}, но при этом одни объяснения кажутся более приемлемыми, чем другие. При внимательном рассмотрении гипотеза о личностных качествах инженеров выглядит наименее правдоподобной: если предположить, что инженеры выбирают терроризм из-за склонности к определенному, четко спланированному поведению, в котором почти нет места ошибкам, то повседневная жизнь и деятельность террористических группировок наверняка заставит их задуматься о правильности своего выбора. И пусть зависимость от пути (инженер вербует коллегу, такого же инженера и т. д.) теоретически объясняет преобладание инженеров среди террористов, на самом деле причина может быть и другой. Более того, когда об отрицательном опыте террористической деятельности становится известно одному инженеру, то, согласно данной теории, об этом узнает и другой, его знакомый, от него – третий и т. д. Если теория верна, в итоге количество завербованных инженеров со временем будет неуклонно снижаться, что вполне объяснимо. Хертога заинтересовала еще одна проблема. Участие инженеров в деятельности джихадистских группировок может отражать масштабные, стремительные социально-экономические изменения в государствах, переживающих смену политического курса{174}. В 2009 году на презентации книги, организованной в Вашингтоне аналитическим центром «Фонд Карнеги за международный мир», Хертог признал: «Об этом довольно часто говорят. ‹…› В развивающихся странах все изучают инженерное дело»{175}. Хертог также отмечает, что быть инженером в исламском мире – значит состоять в элитном клубе, поскольку эта профессия считается маркером высокого социального статуса. Возможно, именно поэтому инженерами так интересуются террористические организации и вербовщики. Может быть, это и так, а может быть, и нет. Тем не менее все эти гипотезы довольно любопытны и не лишены оснований.

Хотя Гамбетта и Хертог представили впечатляющие результаты, сделать на основе их данных обобщающие выводы пока невозможно. Этому препятствует одна фундаментальная проблема. Да, в их выборке инженеры преобладали. И все же, чтобы с уверенностью утверждать, что инженеры преобладают среди террористов в целом, необходимо устранить два серьезных ограничения. Во-первых, количество людей, вовлеченных в терроризм, мало, а любой сколько-нибудь заметный эффект должен быть подтвержден данными по очень большой выборке. Во-вторых, при сравнении малых выборок с более крупными такие эффекты обычно проявляются не так заметно. Например, если рассмотреть террористов «Исламского государства», то окажется, что доля террористов-инженеров меньше доли террористов, не имеющих инженерного образования. Исследование одной из группировок «Исламского государства»{176} показало, что из 784 немцев, присоединившихся к этой террористической организации, почти две трети были «хорошо известны полиции – они и раньше обвинялись в насилии, имущественных или политических преступлениях»{177}.