Психология толп

щие его умственным способностям, остаться простым рабочим или сделаться мастером, если он не в состоянии идти

дальше, или же стать инженером, если это дозволяют его способности. Такой метод, без сомнения, гораздо более демо-

кратичен и гораздо более полезен обществу, чем такой, который ставит всю карьеру 18-ти или 20-летнего человека в

зависимость от испытания, продолжающегося всего лишь несколько часов.

«В госпитале, на рудниках, на фабрике, у архитектора, у адвоката ученик, поступающий в очень молодых годах, про-

ходит весь курс учения и практики, почти так же, как у нас проходит его клерк в конторе или живописец в мастерской.

Перед тем, до поступления в учение, он мог пройти уже какой-нибудь краткий общий курс, который служит основой, на

которую наслаиваются новые знания. Кроме того, у него под рукой часто имеются какие-нибудь технические курсы, которые он может посещать в свободные часы, чтобы приводить в порядок вынесенные им из своего ежедневного опыта

наблюдения. При таком режиме практические способности ученика увеличиваются и развиваются сами собой, как раз в

такой степени, какая отвечает его природным дарованиям, и в направлении, нужном для его будущей деятельности, для

того специального дела, к которому он хочет приспособить себя. Таким образом, в Англии и Соединенных Штатах

юноше очень скоро удается извлечь всю пользу из своих дарований. В 25 лет, если только в нем нет недостатка в содер-

жательности и в уме, он уже может быть не только полезным исполнителем, но даже предпринимателем, не только ма-

шиной, но и двигателем. Во Франции, где взяла верх противоположная система, принимающая с каждым поколением

все более и более китайский характер, общая сумма теряемых сил очень велика».

И великий философ приходит к следующему заключению относительно все возрастающего несоответствия между

нашим латинским воспитанием и жизнью:

«Во всех трех стадиях учения — в детском, отроческом и юношеском возрасте — теоретическая и школьная подго-

товка с помощью книг стала длиннее и обременительнее ввиду экзамена и получения степеней, и дипломов и свиде-

тельств. Это удлинение и отягощение школьных занятий вызывается применением противоестественного режима, вы-

ражающегося в откладывании практического учения, искусственных упражнений и механического набивания головы

ненужными сведениями, переутомлением. При этом не принимаются во внимание последующие годы и обязанности, которые выпадают на долю взрослого человека, — одним словом, ни реальный мир, куда должен вступить юноша, ни

1 Taine. Le Rйgime Moderne. — Paris, 1894.

64

окружающее его общество, к которому он должен заранее приспособиться, ни житейские столкновения, к которым

юноша должен быть заранее хорошо подготовлен, укреплен и вооружен (иначе он не в состоянии будет ни устоять, ни

защищаться), не принимаются в расчет этой системой воспитания. Наши школы не дают своим ученикам такой подго-

товки, более важной, чем всякая другая, не снабжают его необходимой твердостью здравого смысла, воли и нервов.

Наоборот, вместо того чтобы подготовить ученика для предстоящих ему условий жизни, школа лишает его необходи-

мых для этого качеств. Отсюда вытекает то, что его вступление в жизнь, его первые шаги на поприще практической

деятельности часто сопровождаются рядом неприятных поражений, вызывающих у него чувство огорчения и оскорбле-

ния, долго не исчезающее и порой искалечивающее его навсегда. Это тяжелое и опасное испытание; нравственное и

умственное равновесие может пострадать от этого и рискует никогда вполне не восстановиться. Разочарование наступа-

ет слишком внезапно и бывает слишком полным; заблуждение было слишком велико и слишком велики будут неприят-

ности».

Это были приблизительно последние страницы, написанные Тэном. Они превосходно резюмируют результаты долго-

го опыта великого философа. Я думаю, что они совершенно непонятны, к сожалению, для профессоров нашего универ-

ситета, не бывавших за границей. Воспитание — единственное средство, которым мы обладаем, чтобы несколько дейст-

вовать на душу народа, и грустно думать, что во Франции почти нет никого, кто бы мог понять, что наше современное

воспитание составляет опасный элемент быстрого упадка, и вместо того чтобы развивать нашу молодежь, оно извращает

и унижает ее.

Полезно было бы сопоставить эти страницы Тэна с наблюдениями, произведенными над воспитательной системой

в Америке Полем Бурже, и собранными в его прекрасной книге «Outre-Mer». Признав также, что наша воспитатель-

ная система создает только ограниченных буржуа без инициативы и без воли или анархистов, — «два типа, одинако-

во опасных, — цивилизованного человека, бесплодно вращающегося среди бессильной пошлости, либо увлеченного

безумием разрушения», — автор приводит сравнения, весьма заслуживающие внимания. Он сравнивает наши фран-