Психометраж

Нас остановили, и каждый из строя сделал доклад: фамилия, имя, год рождения, статьи, начало и конец срока, профучёт, отряд — громко и чётко. Кто сбивался или оказывался тихоней, получали порцию оскорблений и отходили к ДПНК — их «сито погон» отсекало в момент. Следом аресту подвергались обладатели вольных футболок или перешитой зимней шапки. Уже потом из строя выдёргивалось несколько зеков просто наугад, по настроению. Выживали единицы, в этот раз среди счастливчиков оказался и я. 

Задержанных подняли на второй этаж дежурки, там их обыскали, забрали шнурки, платки и расчёски. Одних вместо обеда закрыли во дворик под сибирским небом, других поставили к бетонной стене разглядывать трещины, а  нелюбимых каторжан дежурный обратил лицом к церкви и приказал: «Граждане преступники, всем смотреть на церковь!», Насладившись картиной, капитан ушёл за свой пульт и забыл об арестантах на полтора часа.

Я шёл в столовую и думал, что ещё вчера ходил в дежурку отмазывать своего коллегу от бетонной стены и даже в конце-концов уломал дежурного, а уже сегодня неожиданно для себя выдохнул: «не меня!»

Это уже потом я начал думать о трамваях и зебрах, а тогда лишь: «не меня!»

6 - Адреналин

  25.01.2017

Конфликтные люди засыхают в тоске без привычных доз адреналина и тех  всплесков эмоций, что заставляют их сердце работать на форсаже. И если конфликтных ситуаций долго нет, любители скандалов заведут их.

Если мельком глянуть на лагерь, то поначалу может показаться, что кругом тихая гладь общественного покоя. Но это тщательно оберегаемый мираж. Стоит подковырнуть какого-либо зека, как высокое напряжение, словно разряд конденсатора, тут же себя и проявит.

 Иногда закрутить воронку конфликта может одно неосторожное, но чаще злонамеренное слово. И если быстрое вмешательство не погасит зарождение ссоры, то она может перейти в полноценную схватку. При этом единственный человек, кто получит удовлетворение – это сам зачинщик, даже если он больше всех и пострадает.

В тесной скученности, тягучем однообразии дней и отсутствии физической активности общее напряжение достигает такого предела, что из-за мелкой провокации проливается чья-то кровь. В результате страдает весь коллектив. Но не редко действия провокаторов поощряются той или иной стороной для достижения тех или иных целей. Таких профессионалов скандального дела называют «торпедами».

Однако, конфликтов хватает и без торпед. Каждый человек нуждается в острых ощущениях. Без них даже сытая жизнь может настолько наскучить, что люди лезут в петлю. Но чаще они просто скандалят, ведь для нервной системы неважно, что привело её в возбуждение. Гнев или радость одинаково хороши для борьбы с затянувшимся состоянием покоя.

Но вот что интересно. Среди местных зеков конфликтных – единицы. И это главное отличие здешнего контингента от того, что я встречал в предыдущих местах моего тюремного путешествия. Поначалу я думал, что такой сниженный уровень агрессии у жителей Кузбасса достигнут  благодаря  особенностям региональной экологии. Но таких засранных производством областей в России полно. Тогда я стал объяснять равнодушие аборигенов их массовой привязанностью к наркотикам. Здесь я могу оказаться правым -  Кемеровская область держит первенство среди регионов России по числу молодых наркош.

И только прожив годы среди сотен зеков и вдосталь с ними пообщавшись, я обнаружил, что здесь основной источник эмоций - это страх.

Тщательно отлаженная и методично проработанная система угнетения не устояла бы и дня, не будь человеку так легко прививаем страх. Глубокая, проявляющая себя десятками производных эмоция появляется здесь с первых же дней у каждого прибывшего сюда человека.

Общий режим «первоходов» - это общество отнюдь не закоренелых преступников, киллеров или маньяков. Те обитают на строгом и особом режимах, дедушки с синими от наколок телами «чалятся» и «ботают» среди «второходов». Тут же свой срок отбывают просто испуганные люди.

Страх смерти, страх боли, страх изоляции, страх потери здоровья и здравости, страх голода и страх неудачи при условно-дострочном, страх не увидеть прежнюю семью, банальный страх потери минимального комфорта – инструментарий подавления личности у Системы огромен. Чувство страха здесь настолько постоянно, что стало привычным. И как любая привычка, оно вызывает зависимость. Стоит исчезнуть всем причинам страха, как желание чего-нибудь бояться заставит людей найти и подчинить себя новому, ранее им неизведанному страху.

Меня это открытие удивило, а ещё чуть позже я осознал, что на зависимости от страха контроль спецконтингента и основан. Только поначалу может казаться, что система подавления держится на силе и власти угнетателя. Поддавшись на это ошибочное представление, романтики революции вот уже какой век пытаются избавить мир от проявления тирании. Но когда им всё же изредка удаётся свергнуть властителя и самим сесть на трон, то уже совсем скоро они поражают былых товарищей новыми гранями деспотизма.

Угнетение - процесс двусторонний.