Психопатология обыденной жизни. О сновидении

Мне известен также случай с одним пожилым господином, который взял себе в жены очень юную девушку и собирался провести свадебную ночь не в путешествии, а в одном из отелей того же города. Едва они успели приехать в отель, как он с тревогой сообразил, что при нем нет бумажника, в котором лежали все деньги, предназначенные для свадебной поездки. Он сунул его куда-нибудь или потерял. При помощи телефона удалось разыскать слугу, который нашел бумажник в старом сюртуке молодожена и принес его в отель своему господину, вступившему таким образом в брак без состояния. Благодаря этому он смог на другое утро отправиться со своей молодой женой в дорогу; но в течение ночи он, как и предполагали опасения, оставался несостоятельным.

Утешительно думать, что якобы случайные «потери» чаще, чем мы полагаем, являются симптоматическими действиями и идут благодаря этому навстречу хотя бы тайному намерению пострадавшего. Потеря зачастую оказывается лишь выражением того факта, что человек не дорожит утраченным предметом, втайне не расположен к этому предмету или к лицу, его преподнесшему, или наконец, что готовность к утрате была перенесена на этот предмет с других, более важных объектов путем символической ассоциации мыслей. Потеря более ценных вещей служит выражением для самых разнообразных побуждений. Она должна либо символически представлять вытесненную мысль и повторять напоминание, которое охотнее всего хотелось бы пропустить мимо ушей, либо – скорее всего – она стремится принести жертву темным силам судьбы, культ которых не исчез еще и в нашей среде.

Вот несколько примеров, иллюстрирующих соображения о потерях.

Сообщение доктора Б. Даттнера: «Коллега сказал мне, что неожиданно потерял свой карандаш “Пенкала”[178], которым пользовался более двух лет и высоко ценил из-за превосходного качества. Анализ выявил следующие факты. Накануне мой коллега получил от своего шурина весьма неприятное письмо, заканчивавшееся фразой: «У меня нет ни желания, ни времени в настоящее время поощрять вас в вашем легкомыслии и лени». Аффект, связанный с этим письмом, был настолько силен, что на следующий день мой коллега немедленно пожертвовал карандашом, подаренным шурином, чтобы не чувствовать себя слишком обязанным».

Моя знакомая дама по понятным причинам воздерживалась от посещения театра, пока соблюдала траур по покойной матери. Когда же оставалось всего несколько дней до окончания положенного годичного траура, она поддалась уговорам подруги и купила билет на особенно интересное представление. Придя в театр, она обнаружила, что билет куда-то запропастился. Впоследствии она решила, что выбросила театральный билет вместе с трамвайным, когда вышла из трамвая. Между тем эта дама гордилась тем, что никогда ничего не теряет по небрежности.

Обоснованно будет допустить поэтому, что и другой случай потери для нее не обошелся без скрытых мотивов. По прибытии на оздоровительный курорт она решила нанести визит в пансион, в котором останавливалась ранее. Там ее встретили радушно и всячески ублажали, а когда она собралась заплатить, сказали, что все услуги – за счет заведения; она сочла это несколько неуместным, и в конце концов договорились, что дама оставит некое вознаграждение горничной, которая убирала ее номер. Она раскрыла кошелек, намереваясь положить на стол монету в одну марку. Вечером же посыльный из пансиона принес ей банкноту в пять марок – нашел на столе и подумал, что это она оставила деньги. Наверное, она выронила эту банкноту, когда оставляла чаевые горничной. По всей видимости, дама все-таки желала оплатить свой счет.

Любопытная статья[179] Отто Ранка (1911) показывает, как в анализе сновидений открывается жертвенное настроение, создающее основу для таких действий. Ранк позднее отмечал, что не только потеря предметов, но и их обретение кажутся психологически обусловленными. В каком отношении это следует понимать, явствует из описанного им случая (Ранк 1915), каковой я привожу ниже. Ясно, что при потерях объект уже имеется в наличии, а обретению предшествуют поиски.

«Девушка, материально зависимая от своих родителей, захотела купить недорогое украшение. Она справилась у ювелира насчет цены этого украшения и с разочарованием выяснила, что оно стоит больше той суммы, которой она располагала. Впрочем, от покупки ее отделяло всего-навсего две кроны. В подавленном настроении она двинулась домой по улицам, кишевшим публикой. Сама она позднее признавалась, что была погружена в нерадостные мысли, но все же заметила вдруг на оживленной городской площади клочок бумаги, мимо которого только что прошла не задержавшись. Она развернулась, подобрала этот клочок – и с изумлением убедилась, что это сложенная пополам банкнота в две кроны. Это подарок судьбы, сказала она себе, теперь я смогу купить украшение. Счастливая, она готова была поспешить обратно в ювелирную лавку, но внутренний голос твердил ей, что это будет неразумно, что найти деньги – к удаче, но тратить их нельзя.