Психопатология обыденной жизни. О сновидении

«…я нисколько не удивляюсь тому, что Григорий Назианзин, наблюдая порывистые и угловатые движения Юлиана, предсказал, что он однажды станет отступником, – или тому, что святой Амвросий спровадил своего писца по причине непристойного движения его головы, качавшейся взад и вперед, словно цеп, – или тому, что Демокрит сразу узнал в Протагоре ученого, когда увидел, как тот, связывая охапку хвороста, засовывает мелкие сучья внутрь. – Есть тысяча незаметных отверстий, – продолжал отец, – позволяющих зоркому глазу сразу проникнуть в человеческую душу; и я утверждаю, – прибавил он, – что стоит только умному человеку положить шляпу, войдя в комнату, – или взять ее, уходя, – и он непременно проявит себя чем-нибудь таким, что выдаст его ум.»[182].

* * *

Вот маленькая коллекция различных симптоматических действий, наблюдавшихся у здоровых и у больных людей.

Пожилой коллега, не любящий проигрывать в карты, однажды вечером, не жалуясь, уплатил довольно значительную сумму проигрыша. Он пребывал при этом в необычно сдержанном настроении. После его ухода выяснилось, что он оставил на своем месте едва ли не все, что имел при себе: очки, портсигар, носовой платок. В переводе это должно означать: «Разбойники! Ловко вы меня ограбили».

Один господин, страдающий время от времени импотенцией, проистекавшей из его искренней привязанности к матери в детстве, рассказывал о своей привычке снабжать рукописи и записи буквой S – первой буквой имени по матери. Он не терпит, чтобы письма из дома соприкасались на его письменном столе с другими, «нечистыми», письмами, и вынужден поэтому хранить их отдельно.

Молодая дама вдруг открывает дверь моей приемной, в которой еще находится предыдущая посетительница. Она оправдывается тем, что «не подумала». Вскоре, однако, обнаруживается, что она выказала то же самое любопытство, которое в свое время заставляло ее проникать в спальню родителей.

Девушки, гордящиеся своими красивыми волосами, умеют так ловко обходиться с гребнем и шпильками, что волосы рассыпаются у них во время разговора.

Многие мужчины, подвергаясь медицинскому исследованию в лежачем положении, высыпают деньги из кармана и так вознаграждают труд врача сообразно со своей оценкой.

Кто забывает у врача предмет, принесенный с собою (например пенсне, перчатки, сумку), показывает этим обыкновенно, что не может вырваться и хотел бы скоро вернуться. Эрнест Джонс (1911) пишет: «Фактически можно измерить успех лечения у того, кто практикует психотерапию, по размерам его коллекции зонтов, носовых платков, кошельков и прочего, собранной всего за месяц».

Мелкие действия привычного характера, совершаемые при минимуме внимания, как то: заводка часов перед сном, выключение света перед выходом из комнаты и т. п., время от времени подвергаются расстройствам, явно свидетельствующим о влиянии бессознательных комплексов на, казалось бы, самые укорененные привычки. Мэдер в журнале «Coenobium» (1909) рассказывает о домашнем враче, который решил однажды вечером отправиться в город по важному делу, хотя находился при исполнении служебных обязанностей и не должен был покидать больницу. Вернувшись, он с удивлением обнаружил, что в его кабинете горит свет. Он забыл выключить лампу, когда выходил, хотя исправно гасил ее раньше. Вскоре он понял причину своей забывчивости. Главный дежурный врач больницы, естественно, по свету в кабинете должен был заключить, что этот врач на месте.

Человек, перегруженный заботами и подверженный периодическим депрессиям, уверял меня, что регулярно обнаруживал по утрам следующее: его часы останавливались всякий раз, когда накануне вечером жизнь казалась ему слишком суровой и недружелюбной. Забывая заводить часы, он символически выражал свое равнодушие к завтрашнему дню.

Другой человек, с которым лично мы не знакомы, пишет: «После того как судьба нанесла мне тяжкий удар, жизнь сделалась суровой и недружелюбной, и чудилось, что у меня недостаточно сил, чтобы пережить следующий день. Потом я заметил, что почти каждый день забываю заводить часы. Раньше я этим не пренебрегал, заводил их регулярно перед сном, почти механически и почти бессознательно. Однако теперь я лишь крайне редко вспоминаю об этой необходимости – обычно в случаях, когда мне предстоит некое важное или особенно интересное дело. Следует ли и это посчитать симптоматическим действием? У меня самого объяснения нет».

Если кто-либо возьмет на себя труд, подобно Юнгу (1907) и Мэдеру (1909), проследить те мелодии, которые напеваешь про себя, нередко сам того не замечая, тот сможет установить в виде общего правила связь между текстом песни и занимающим данного человека комплексом.