Психопатология обыденной жизни. О сновидении

Среди всех оплошностей механизм ошибок памяти обнаруживает наименьшую связанность. Иными словами, наличие ошибки служит всего-навсего общим указанием на то, что соответствующей душевной деятельности приходится выдерживать борьбу с какой-либо помехой, причем сам характер ошибки не предопределяется свойствами скрытого расстройства. Задним числом следует отметить, что во многих простых случаях обмолвок и описок надо предполагать то же самое. Всякий раз, допуская обмолвку или описку, мы имеем право говорить о какой-то помехе вследствие душевных процессов, лежащих вне нашего намерения; но нужно признать, что обмолвки и описки нередко повинуются законам сходства, удобства или стремления к спешке, а расстройству не удается наложить собственную печать на ошибку, возникающую в результате обмолвки или описки. Лишь благоприятный словесный материал дает возможность определить ошибку, но также и ставит ей предел.

Чтобы не ограничиваться только собственными ошибками, я приведу еще несколько примеров, которые с тем же основанием можно было бы отнести в разряд обмолвок и неловкостей; правда, строгая категоризация не имеет особого значения, ибо все эти явления сходны друг с другом.

5) Я запретил своему пациенту звонить по телефону девушке, которую он любил, но с которой собирался порвать, так как каждый разговор вновь разжигал в нем душевную борьбу. Вместо этого ему следовало письменно сообщить ей свое последнее слово, пусть даже имелись известные трудности в доставке корреспонденции. В час дня он пришел ко мне и поведал, что нашел способ обойти эти трудности, и спросил между прочим, может ли он сослаться на мой врачебный авторитет. Спустя час он углубился в составление письма, но вдруг прервал сочинение и сказал находившейся тут же матери: «Я позабыл спросить профессора, можно ли упомянуть в письме его имя». Поспешил к телефону, попросил соединить с таким-то номером и спросил в трубку: «Господин профессор уже пообедал? Можно его попросить к телефону?» В ответ он услышал: «Адольф, ты с ума сошел?» Этот изумленный голос принадлежал той самой девушке, с которой ему по моему настоянию надлежало прекратить общение. Пациент «ошибся» и вместо номера врача назвал номер девушки.

6) Молодой даме предстояло нанести визит на Габсбургергассе («Габсбургскую улицу») подруге, которая недавно вышла замуж. Она говорила об этом за семейным столом, но по ошибке сказала, что ей нужно на Бабенбергассе («улицу Бабенберга»). Кто-то из домочадцев со смехом обратил ее внимание на эту ошибку – или оговорку (как угодно), – которую она сама не заметила. За два дня до этого события в Вене провозгласили республику; черный и желтый цвета исчезли с улиц, их сменили цвета старой Остмарки – красный-белый-красный, а Габсбургов свергли[188]. Наша дама представила смену династии через адрес своей подруги. В Вене и вправду есть широко известная улица Бабенберга, но это «штрассе», а не «гассе», и ни один венец не скажет иначе[189].

7) В одной загородной местности некий школьный учитель, бедный, но привлекательный молодой человек до тех пор ухаживал за дочерью столичного домовладельца, пока девушка страстно не влюбилась в него и не убедила свою семью согласиться на их брак, несмотря на разницу в положении и расовые различия. Однажды учитель написал брату письмо, в котором говорилось: «Девушка нисколько не красивая, но очень милая, и этого было бы достаточно. Но решусь ли я жениться на еврейке, не могу тебе еще сказать». Письмо это попало в руки невесте, и брак расстроился. А брат учителя был сильно изумлен полученными любовными излияниями. Тот, кто сообщил мне обо всем этом, уверял, что здесь налицо ошибка, а не ловко подстроенная западня. В другом случае дама, недовольная своим прежним врачом, но не желавшая прямо ему отказывать, тоже перепутала письма. Тут, по крайней мере, я могу удостоверить, что этот обычный водевильный прием был применен не в силу сознательной хитрости, а в результате «ошибки».

8) Брилл (1912) рассказывает о даме, которая спросила его насчет новостей об общей знакомой и при этом по ошибке назвала ее девичью фамилию. Когда ее внимание обратили на эту ошибку, она была вынуждена признать, что ей не нравился муж этой дамы и что она вообще очень недовольна этим браком.

9) Вот ошибка, которую также можно назвать оговоркой. Молодой отец явился в соответствующее учреждение, чтобы записать в книгу актов о рождении свою вторую дочь. Когда его спросили, как зовут ребенка, он ответил: «Ханна», а в ответ чиновник уведомил, что у него уже есть ребенок с таким именем. Можно заключить отсюда, что вторая дочь была для него менее желанной, чем первая.

10) Добавлю еще несколько наблюдений по поводу путаницы в именах; разумеется, их вполне можно было бы поместить и в другие главы настоящей книги.