Психопатология обыденной жизни. О сновидении

«Я приехал в Вену в отпуск с фронта. Старый пациент услышал, что я в городе, и пригласил меня навестить его, так как он болел и лежал в постели. Я выполнил его просьбу и провел с ним два часа. Когда я уходил, больной спросил, сколько он мне должен. “Я здесь в отпуске и не практикую нынче, так что расценивайте, пожалуйста, мой визит как дружескую услугу”. Пациент мешкал, чувствуя, несомненно, что не имеет права требовать от меня профессиональных услуг в форме безвозмездного проявления дружбы. Но в конце концов он принял мой ответ и выразил уважительное мнение, продиктованное, полагаю, удовольствием от экономии средств, что как психоаналитик я поступаю безусловно верно. Спустя мгновение-другое я и сам засомневался в искренности своего великодушия и, полный сомнений, едва ли объяснимых более чем одним способом, сел в трамвай маршрута X. После короткого пути предстояло пересесть на маршрут Y. Ожидая на остановке для пересадки, я вычеркнул из памяти неполученный гонорар и стал размышлять о симптомах болезни моего пациента. Тем временем подошел трамвай, которого я ждал, и я было сел в него, однако на следующей остановке мне пришлось выйти: сам того не заметив, я случайно сел снова на трамвай X вместо трамвая Y и поехал в том же направлении, откуда недавно прибыл, – т. е. в направлении моего пациента, с которого не захотел брать плату. Мое бессознательное явно было с этим несогласно».

16) Моя собственная память однажды выкинула трюк, очень похожий на тот, который описывался выше, в примере 14. Я пообещал своему строгому старшему брату, что летом нанесу ему долгожданный визит на английский морской курорт, и обязался, так как времени было в обрез, добираться кратчайшим путем, нигде не задерживаясь. Уточнил, правда, могу ли я остановиться на день в Голландии, но брат заявил, что с этим можно повременить до моего возвращения. Итак, я отправился из Мюнхена через Кельн в Роттердам и Хук-ван-Холланд[190], откуда в полночь отходило судно в Харвич. В Кельне предстояла пересадка; я вышел из поезда и стал высматривать роттердамский экспресс, но того нигде не было видно. Я спрашивал разных железнодорожных чинов, меня посылали с одной платформы на другую, постепенно я впал в состояние преувеличенного отчаяния и вскоре понял, что за время этих бесплодных поисков пропустил, должно быть, назначенное время. Когда это подтвердилось, я решил заночевать в Кельне. Среди других соображений в пользу такого выбора был мотив сыновней почтительности, поскольку, согласно старинному семейному преданию, мои предки когда-то бежали из этого города во времена преследований евреев. Однако я отказался от этого плана и уехал другим поездом в Роттердам, куда прибыл поздно ночью, а затем вынужденно провел целый день в Голландии. В тот день исполнилось мое давнее желание: мне довелось увидеть великолепные картины Рембрандта в Гааге и в амстердамском Рейксмузеуме[191]. Только на следующее утро, уже когда ехал в поезде по Англии, я припомнил свои вчерашние впечатления, и мне вдруг стало ясно, что я видел большое объявление на вокзале в Кельне – в нескольких шагах от того места, где вышел из поезда, и на той же платформе, – гласившее: «Роттердам—Хук-ван-Холланд». Там меня ожидал поезд, в котором я должен был продолжить свое путешествие. Мой поступок, когда я поспешил прочь, несмотря на ясное указание направления, и мои поиски поезда по всему вокзалу можно было бы описать как непостижимую «слепоту», если только не предположить, что я, вопреки заявлению моего брата, все-таки решил про себя восхититься Рембрандтом сейчас, а не на обратном пути. Все остальное – хорошо разыгранная досада и возникновение «осознанного» намерения переночевать в Кельне – было лишь уловкой, призванной скрыть от меня истинное решение до тех пор, пока оно не будет полностью выполнено.

17) На основании личного опыта Й. Штерке (1916) рассказывает о сходной «шутке памяти» с целью исполнения подавленного желания.

«Однажды мне предстояло читать лекцию с показом картинок[192] на диапозитивах в сельской местности. Срок отложили на неделю. Я ответил утвердительно на просьбу об отсрочке и записал новую дату в свой блокнот. Меня радовало, что ехать надо во второй половине дня, ибо так появлялось время навестить знакомого писателя, который жил по соседству. Однако, к моему сожалению, свободного дня для этого не нашлось, и с некоторой неохотой я отказался от идеи визита.