Психотерапия для депрессивных жаб

Возвратившись в Холл, Жаб первым делом решил заглянуть в ежедневник. До недавних пор он практически лежал без дела и пользовался Жаб им, разве что когда вносил сведения об очередном сеансе с Цаплей. Однако теперь, когда его общественная жизнь стала налаживаться, записей становилось все больше и больше. Погрузившись в состояние депрессии, незадолго до того, как его обнаружил Крот, Жаб испытал самую жуткую тоску. Время для него тянулось, словно безбрежная пустыня, напрочь лишенная ориентиров и целей. Каждый новый день приносил с собой единственно пустоту, напрочь лишая жизнь смысла. Чтобы хоть как-то упорядочить свое существование, он ежедневно гулял, а сеансы психотерапии стали вехами, пусть даже и самыми незначительными и мелкими, отделявшими одну безликую неделю от другой.

Но со временем он почувствовал себя немного лучше, и все стало постепенно меняться. Порой ему казалось, что набиравшая обороты общественная жизнь отражает собой прогресс в развитии его внутреннего мира. На прошлой неделе, например, он сходил на ежегодное общее собрание крикетного клуба «Бэнксайд», президентом которого его единогласно переизбрали. Подходя и здороваясь с ним, все радовались, что теперь он выглядит гораздо лучше.

Ему подарили новый клубный галстук, выдержанный в лимонно-зеленых, розовато-лиловых и шоколадных тонах, что, с одной стороны, удивило его, с другой – очень обрадовало. Когда он снял старый и надел новый, это встретили возгласами одобрения, наполнив его душу самыми теплыми чувствами. Кроме того, он понял, что все субботы в грядущем сезоне будет посвящать крикету, и внес в ежедневник соответствующий пункт. В пустыне его одиночества вновь стали расцветать цветы. Просмотрев ежедневник, Жаб увидел запись об обеде в отеле «Красный лев» через несколько недель и испытал радостное предвкушение. Приглашение Крыс прислал ему только вчера, указав, что обед намечается «праздничный». Не зная толком, по какому поводу торжество, Жаб позвонил ему и спросил, что они собираются отмечать. К его величайшему изумлению, тот ответил: «Как что? Твое выздоровление, конечно же, там соберутся буквально все!»

Но больше всего о смене Жабом жизненной позиции свидетельствовали записи из категории «Мои новые начинания». Раньше он считал, что в принципе не совместим с работой, главным образом из-за детских и юношеских страхов перед трудом на пивоварне по принуждению отца. Но, поразмышляв над своими сеансами с Цаплей, Жаб понял, что для дальнейшего улучшения и развития ему необходима цель, а для цели требуется работа. Доставшееся в наследство состояние слишком долго ограждало его от необходимости трудиться, подрывая внутренние силы и ресурсы, будто у спортсмена, позабывшего о тренировках. Однако теперь он чувствовал себя совсем иначе – ему хотелось вступить в борьбу и одержать победу!

Постепенно и неторопливо Жаб стал строить планы на будущее, что в итоге привело к встрече с парой старых знакомых, теперь работавших в Сити. Кроме того, он сходил к представителям банка, всегда обслуживавшего интересы их семьи, впервые за все время внимательно присмотрелся к счетам и понял, в сколь плачевном состоянии находились Жабо-Холл и его владения.

Все это сподвигло его задуматься, чем ему в действительности хотелось бы заниматься. Постепенно в голове сформировалась мысль: он должен открыть собственное дело!

Когда ему позвонила Цапля, к его удивлению попросив перенести следующий сеанс на более поздний срок, он даже не расстроился. Та извинилась и предложила встретиться недели через три. Жабу, по сути, это подходило как нельзя лучше, потому как в этот период он как раз проводил в рамках реализации нового проекта разнообразные встречи, на которые требовалось дополнительное время. В итоге они сговорились увидеться утром того самого дня, когда друзья пригласили Жаба на обед. Записи об этих двух мероприятиях он внес в ежедневник, обведя каждое из них кружком, дабы подчеркнуть значимость.

Проснувшись на рассвете, Жаб немного полежал в постели, размышляя, как может пройти последний сеанс с Цаплей. Этой встречи он немного побаивался – как и Цапля, хотя пациент ничего об этом не знал. После их предыдущего разговора три недели назад сложилась довольно любопытная ситуация, которую никто из них толком не понимал. Жаб осознавал, что разозлился на Цаплю, но самообладания все же не потерял. Та, в свою очередь, видела, что пациент дал ей отпор, хотя до этого в склонности к бунту замечен не был, и ей, как специалисту, это казалось очень значимым. Так или иначе, это событие, важное и результативное, изменило характер их взаимоотношений. Но как ситуация будет развиваться дальше, никто из них с уверенностью сказать не мог.

После завтрака Жаб, увидев, что на дворе стоит дивное утро, решил поехать на велосипеде и немного погодя уже катил по тропинкам в «Цаплино гнездовье». А вскоре прислонил велосипед к стене и в последний раз позвонил в дверь. Когда психотерапевт ему открыла, они сухо поздоровались и устроились на привычных местах.

– Ну что, Жаб, сегодня у нас с вами последний сеанс.