Сейчас все же хотелось бы вернуться к описанию проблем контакта, которые лежат в основе психопатологической диагностики. Сегодня всю иную клиническую проблематику можно описать через призму способа обхождения с возбуждением в контакте: актуальный контекст поля формирует интенцию – далее возникает соответствующее возбуждение, которое затем маркируется чувством и (или) адекватными ему действиями, – потом начинается процесс переживания (трансформации self). Для того чтобы этот процесс проходил адекватным текущему контексту поля образом и в соответствии с принципом творческого приспособления, для человека необходимо наличие некоторых сформированных навыков и выраженных способностей. Эти способности и опирающиеся на них навыки развиваются в онтогенезе с соответствующей логикой, предполагающей существование нескольких основных этапов: 1) формирование способности к контакту; 2) формирование способности к называнию (репрезентации) психических феноменов (особенно чувств, ощущений и состояний, которые маркируют возникающее в поле возбуждение); 3) формирование способности к переживанию. Сбой на любом из этапов релевантен клинической проблематике, которая соответствует типу сбоя и этапу. Поясню этот тезис немного более подробно.
Ребенок, как известно, рождается вооруженным несколькими основными инстинктивными средствами обеспечения своей жизни и безопасности посредством установления отношений привязанности с родителями: хватанием, сосанием и плачем. При этом слова «жизнь» и «безопасность» применительно к младенческому возрасту следует рассматривать как эквивалентные: оставшись без родителей или лиц, их заменяющих, ребенок оказывается обреченным на смерть. Именно поэтому отношения привязанности с родителями носят конфлюэнтный характер, а возбуждение, появляющееся в момент фрустрации и возникновения угрозы привязанности, оказывается очень сильным. Ввиду отсутствия в симбиозе «ребенок – родитель» границы-контакта реализация этого «немого» возбуждения имеет своей целью сохранение конфлюэнции. Но вот, наконец, в онтогенезе возникает период, который характеризуется количественным накоплением ситуаций фрустрации привязанности ребенка и переходом их в некоторое качественное изменение, знаменующее собой возникновение границы-контакта. У ребенка появляется возможность установления отличий между ним и окружающим миром и формируется сопутствующая этому процессу способность к дифференциации своих собственных нужд и желаний. Высвободившееся разрушением симбиоза фрустрационное возбуждение теперь тратится не на конфлюэнтную репродукцию, а на поддержание феномена границы-контакта. Поскольку описываемое фрустрационное напряжение остается все же сильным и несет угрозу для развивающегося self, к феномену границы-контакта предъявляются некоторые требования, которые и обеспечивают формирование его функций. Одна из основных задач данного новообразования в онтогенезе – развитие способности к утилизации излишней тревоги. В том случае, если рассматриваемая тревога, относящаяся к угрозе сохранения целостности, может быть дренирована и утилизована на границе-контакте, высвободившееся возбуждение может быть потрачено на «строительство» способности к контакту и, следовательно, на формирование и развитие self. В обратном же случае тревога затопляет систему «организм – среда», разрушая при этом любые попытки формирования self[17]. Граница-контакт не формируется, ребенок не приобретает опыта ощущения себя отдельным от среды, и как следствие, тревога приобретает дезорганизующий характер. Такая ситуация маркируется нами как психоз. Другими словами, препятствия в формировании способности к контакту являются основанием для развития механизмов, обеспечивающих психотический генез.
Следующим важным этапом развития человека, имеющим значение относительно рассматриваемой клинической проблематики, является период, когда ребенок учится называть словами возникающее в процессе контакта со средой возбуждение. Ранее уже упоминалось о том, что формирование эмоциональной сферы носит интроективный характер [И А Погодин, 2008] – ребенок в процессе переживания некоторого возбуждения получает от окружающих его взрослых в наследство название этого возбуждения. Усиливая данный тезис, стоит отметить субъективную природу чувств человека. Объективно же чувств не существует, они – суть названия некоторых физиологически и психологически запомненных ситуаций, сопровождаемых возбуждением, возникшем в поле организм / среда. При этом совершенно различные физиологические и психологические состояния у разных людей могут быть промаркированы одним и тем же названием, например злостью или виной. И наоборот, одинаковый характер возбуждения разных людей может обозначаться отличными словами, например, в одном случае стыдом, в другом – гневом. Иначе говоря, чувства представляют собой некоторое возбуждение, обозначаемое при помощи языка. При этом соотношение «возбуждение – название» носит уникальный характер и определяет психологическую феноменологию self.