ПСС. Том 01. Детство. Юношеские опыты

Окончивъ эти длишки, я взошелъ въ карету въ такомъ пріятномъ расположеніи, какъ никогда въ жизни; а Лафлёръ, положивъ огромный ботфортъ съ одной стороны маленькаго bidet, а другой ботфортъ съ другой (потому что я не видалъ его ногъ), скакалъ передо мной и былъ счастливъ и перпендикуляренъ какъ принцъ. —

Но что счастье! что величіе въ здшнемъ мір печалей? Но прохали мы однаго lieu,[217] какъ мертвый оселъ мгновенно остановилъ Лафлёра на всемъ его бгу. — Его bidet не хотлъ пройдти мимо — возникло недоразумніе между ними и съ перваго козелка бдняга былъ вышибенъ изъ своихъ ботфортовъ. —

Лафлёръ перенёсъ эту неудачу, какъ слдуетъ Французу и Христіянину, онъ сказалъ ни боле ни мене, какъ «diable!»

Онъ слзъ, потомъ опять слъ верхомъ и принялся колотить бдную лошадку такъ, какъ въ старину онъ бивалъ свой барабанъ.

Bidet носился съ одной стороны дороги на другую, то назадъ, то вправо, то влво, только не къ ослу. — Лафлёръ настаивалъ, и наконецъ bidet сшибъ его. —

«Что это сдлалось съ твоимъ bidet?» сказалъ я Лафлёру. —

«Monsieur», сказалъ онъ: «c’est le cheval le plus opiniâtre du monde».[218]

«Ужъ ежели она норовиста, то пойдетъ только туда, куда захочетъ», отвчалъ я. —

Когда Лафлёръ выпустилъ bidet и хлестнулъ его хорошенько кнутомъ сзади, онъ повернулся назадъ и поскакалъ по дорог въ Монтрёль. Peste![219] сказалъ Лафлёръ. —

Не mal à propos[220] будетъ замтить, что хотя Лафлёръ употребилъ въ этомъ случа только два восклицанія — имянно Diable! и Peste!, — во французскомъ язык таковыхъ восклицаний, соотвтствующихъ тремъ степенямъ — положительной, сравнительной и превосходной, — имеется три, которыя и служатъ для опредленія неожиданныхъ дйствій случая въ жизни. —

Diable, какъ первая, положительная степень, употребляется обыкновенно при самыхъ простыхъ душевныхъ ощущеніяхъ, въ которыхъ незначительныя вещи разстраиваютъ ваши надежды; такъ напримръ, когда въ игр въ кости два раза выходятъ тже очки, когда Лафлёръ былъ сбитъ съ лошади и т. д. — Поэтому тоже, когда супругъ узнаетъ о своихъ рогахъ, то всегда употребляется — Diable!

Но когда въ приключеніи есть что нибудь раздражающаго, какъ въ томъ, что bidet убжалъ и оставилъ Лафлёра въ ботфортахъ однаго на дорог, то употребляется вторая степень — Peste!

Чтоже касается третьей.......

Сердце мое наполняется скорбью и состраданіемъ, когда я разсуждаю о томъ, сколько долженъ былъ перенести страданiй и горькихъ мученій такой утонченный народъ, для того, чтобы быть принуждену употребить это третье восклицаніе. —

О, силы, дающія краснорчіе въ минуты отчаянія! Какой бы ни былъ со мной случай, дайте мн приличныхъ словъ, чтобы выражать мои чувства, и я не стану удерживать мою природу. —

Но такъ какъ я не могъ получить такого дара во Франціи, я ршился безъ восклицаній переносить всякое зло, до тхъ самыхъ поръ, покуда оно меня оставитъ. —

Лафлёръ не сдлалъ такого условія съ самимъ собою — онъ слдилъ глазами за bidet до тхъ поръ, покуда его не стало видно; и тогда, вы можете себ представить, ежели хотите, какимъ словомъ онъ заключилъ все дло. —

Такъ какъ въ ботфортахъ не было средствъ догнать испуганной лошади, оставалось только посадить Лафлёра за карету, или въ карету. — Я выбралъ послднее, и черезъ полчаса мы подъхали къ почтовому двору въ Нампонт. —

Нампонтъ.

Мертвый оселъ.

— «И это», говорилъ онъ, укладывая остатокъ корки въ свою суму: «и это я отдалъ бы теб, ежели бы ты былъ живъ, чтобы подлиться со мною».

По выраженію, съ которымъ это было сказано, я думалъ, что это говорилось къ дит, но это говорилось къ ослу, и къ тому самому, котораго трупъ мы видли на дорог, и который причинилъ неудачу Лафлёра. — Казалось, что человкъ этотъ очень сожаллъ о немъ, и я тотчасъ же вспомнилъ сожалнія Санхо Пансо о своемъ осл, но этотъ человкъ выражалъ свою горесть гораздо естественне. —

Бднякъ сидлъ на каменной скамейк около двери; съ одной стороны его лежало сдло съ осла и уздечка, которую онъ изрдка подымалъ, потомъ опять клалъ и глядя на нее покачивалъ головой. Потомъ онъ опять досталъ изъ сумы корку хлба, подержалъ ее въ рук, какъ будто хотлъ сть, положилъ ее на удила ослиной узды, внимательно посмотрлъ на маленькое устройство, которое сдлалъ, и вздохнулъ. —

Простота его горести заинтересовала многихъ; около него собрался кружокъ, въ которомъ находился и Лафлёръ, въ то время какъ закладывали лошадей. — Я продолжалъ сидть и мн можно было все видть и слышать черезъ головы другихъ. — Онъ говорилъ, что пришелъ недавно изъ Испаніи, а туда пошелъ съ дальнйшихъ береговъ Франконіи, и что теперь, возвращаясь домой, пройдя уже такъ много, его оселъ умеръ. — Казалось, вс желали знать, что могло заставить такого старика предпринять такое дальнее путешествіе.