ПСС. Том 35. Произведения, 1902-1904

— Алла-лей-кум селям, — протянул старик.⁴²³ — Откуда?

— Дальние, — отвечал всадник.⁴²⁴

— Ахты-Бек уйде ма? — спросил⁴²⁵ он («дома ли⁴²⁶ Ахты-Бек?»).

— Должно дома,⁴²⁷ спроси, вон баба его воду несет, — отвечал старик, указывая на женщину в желтой рубахе и синем бешмете, шедшую в кованых сапогах по боковой дорожке с большим кувшином на голове.⁴²⁸ Вслед за ней шла девочка лет 13 с⁴²⁹ маленьким кувшином.

Пока приезжий дожидал поднимавшуюся осторожно по круче, старик рассмотрел его.

— Да, это⁴³⁰ не простой человек, — подумал он, заметив и кинжал⁴³¹ в золотой оправе,⁴³² и натруску и хозыри,⁴³³ отделанные серебром. Сам джигит был человек⁴³⁴ черноватый, с небольшой бородкой и с бровями, почти сросшимися в одну бровь, и с белыми, как кипень, зубами, которые открывались при каждом слове.

Дождавшись чеченку он поздоровался с нею и,⁴³⁵ узнав, что хозяин дома, только⁴³⁶ был в мечети, объявил ей, что⁴³⁷ у него дело до хозяина.

Мать взяла из рук девочки кувшин и⁴³⁸ что-то сказала ей. Девочка побежала вверх по улице.

Женщина вошла в саклю, всадник остался дожидаться, опустив голову и не глядя вокруг себя.

Приезд нового человека уже возбудил любопытство. Кучка чеченцев, стоявшая у двери третьей сакли с увешанной бараниной, оглядывала его. Два молодых чеченца в шубах в накидку прошли мимо, как будто за делом, только бы взглянуть на⁴³⁹ приезжего. Но приличие не позволяло здороваться и заговаривать. Приезжий же своим видом показывал, что он этого не желает. В верхнем ярусе чеченка вышла на плоскую крышу.⁴⁴⁰

Дожидался приезжий недолго.⁴⁴¹ Ахты-Бек в шубе, подпоясанной ремнем с кинжалом,⁴⁴² медленно шел под гору⁴⁴³. Ахты-Бек был почтенный человек, и встречавшиеся давали ему почтительно дорогу. Девочка бежала⁴⁴⁴ впереди. Опять приезжий⁴⁴⁵ произнес «Селям» — приветствие по⁴⁴⁶ чеченски.

Ахты-Бек взглянул в лицо приезжего и⁴⁴⁷ узнав его⁴⁴⁸ вдруг весь сжался и из гордого и самоуверенного превратился в смиренного и робкого. Ахты-Бек пожал обеими руками руку приезжего и, почтительно взявшись одной рукой за поводья, другою за стремя с правой стороны,⁴⁴⁹ произнес:⁴⁵⁰ «Благодарю Бога за то, что он принес тебя ко мне. Будь дорогим гостем. Мой дом — твой дом», — и опустил глаза, выражая этим то, что не знает и не хочет знать, зачем так далеко от своего жительства очутился Хаджи-Мурат один, без своих мюридов. Он знал всё это. Уже давно около мечети на камнях обсуживалась ссора Хаджи-Мурата с Шамилем и делались предположения о том, что из этого будет. Были слухи о том, что Хаджи-Мурат заперся в своем ауле и отстреливался от посланных от Шамиля, которые должны были привезти его к Имаму живого или мертвого; были слухи о том, что он бежал и взят Шамилем, и вот он⁴⁵¹ был здесь в ауле, ближайшем к русским, один, без мюридов. Всё это означало многое и Ахты-Бек понимал, что это значило. Но Хаджи-Мурат был кунак и приехал к нему, и Ахты-Бек делал вид, что он ничего не знает и желает только одного: принять и успокоить приезжего.⁴⁵²

— Сулейман, лошадь, — крикнул Ахты-Бек вышедшему сыну.

— Спасибо.⁴⁵³ Она много проехала нынче, — сказал Хаджи- Мурат⁴⁵⁴ на лошадь, которую взял под уздцы Сулейман, чуть улыбаясь и⁴⁵⁵ порывисто перекинув ногу, как человек, привыкший к услугам других, не обращая внимания на лошадь, придерживая шашку, пошел хромая на балкон перед саклей. У Хаджи-Мурата была сломана давно еще левая нога и была короче другой; но это не мешало движениям его быть быстрыми и порывистыми. Он⁴⁵⁶, как будто припрыгивая под своей буркой, подошел к двери сакли, которую поспешно отворил перед ним Ахты-Бек.

⁴⁵⁷Войдя в чистую⁴⁵⁸ вымазанную саклю, Ахты-Бек⁴⁵⁹ снял с гостя бурку, шашку, пистолеты и повесил на стену, и подложив две подушки на паласы и выйдя за дверь, велел жене готовить чайпильники, а сыну убить барана.

— Не хабар? Ну, что, какие новости? — спросил Хаджи-Мурат вернувшегося хозяина и на корточках почтительно севшего против него.

— У нас нет от тебя новостей.

— Не были у вас конные из Ведено? — спросил Хаджи-Мурат.

— Не были, — отвечал Ахты-Бек, взглянув своими черными блестящими глазами в лицо Хаджи-Мурата. Глаза их встретились, и Хаджи-Мурат понял, что Ахты-Бек всё знает, и его отчаянное положение и намерение перейти к русским. Ахты-Бек понял, что Хаджи-Мурат знает, что он знает, но все-таки из приличия не станет говорить о своем намерении.

— Не были, так будут, — сказал Хаджи-Мурат. — Мы их объехали⁴⁶⁰ на Мичике, и они заночуют там, а завтра будут.

— Я слушаю, что прикажешь?

—⁴⁶¹ Мои молодцы остались в лесу за Аргуном, два из них⁴⁶² должны придти дать ответ мне⁴⁶³. Надо привести их ко мне.

— Сейчас поеду. Какое место за Аргуном?

— От большой поляны, где стог сена, на левую руку, прямо в лес на большую чинару. Там они.

— Сам еду.⁴⁶⁴ Жена и сын здесь будут служить гостю.

Хозяин вышел. Хаджи-Мурат сидел задумавшись и вдруг поднял голову, тряхнул ею и улыбнулся.

— Молиться Богу будешь?— сказал хозяин,⁴⁶⁵ внося ковер, таз и кумган с водою.