XI. Въ этой увѣренности человѣка поддерживаетъ наблюденiе надъ другими людьми, постоянно представляющими[ся] ему матерьяльными въ пространствѣ и движущимися во времени. То, что временами человѣкъ не чувствуетъ движенія своей жизни во времени, — какъ это бываетъ во снѣ, въ обморкѣ, въ сумашествіи, въ увлечені[яхъ] страстей, — наблюдая непрерывность движенія матеріи въ другихъ существахъ, заставляетъ787
человѣка думать, что и его жизнь непрерывно движется во времени, хотя внутренне не только не испытываетъ этой непрерывности движенія, но испытыва[етъ]788 одно неподвижное, всегда равное себѣ сознаніе, кот[орое] только для внѣшняго наблюденія отдѣляется промежутками сна, сумашествія, страстей, въ дѣйствительности же всегда одно.789Такое сознаніе жизни во времени и простр[анствѣ] есть не полное сознаніе жизни, а только приближен[iе], приготовленіе къ нему. Настоящая жизнь начинается только тогда, когда человѣкъ сознаетъ свое духовное, внѣпространст[венное] и внѣврем[енное] начало.790
Только тогда жизнь получаетъ настоящее значеніе.......[
XII. Такъ что люди знаютъ двѣ жизни и приписываютъ два различныхъ значенія слову «
XIII. Понятія эти кажутся различными, но въ сущности тутъ не два, а только одно понятіе: понятіе сознанія себя
XIV. Различіе же между признаніемъ жизнью духовнаго неизмѣннаго начала, а не проявленія его въ тѣхъ предѣлахъ, въ к[оторыхъ] оно находится, очень важно и всегда было дѣлаемо всѣми религіозными учителями.791
На этомъ разъясненіи различій двухъ понятій жизни основано ученіе евангелія объ истинной жизни: жизни духа, и ложной жизни — жизни плотской и временной.XV. Важно это разъясненіе п[отому], ч[то] изъ сознанія обмана ложной жизни и сознанія истинно[й] вытекаетъ руководство жизни людей, вытекаетъ то ученіе добра, правды и любви, к[оторое] даетъ наибольшее благо человѣчеству.
XVI. Изъ сознанія истинной жизни въ духовномъ сознаніи вытекаетъ все то, чтó называютъ добродѣтел[ью] и чтó даетъ наибольшее благо людямъ. Изъ этого сознанія вытекаетъ792
то, чтó составляетъ основу всѣхъ добродѣтелей: вытекаетъ любовь, т. е. признаніе собою жизни всѣхъ существъ міра, и для исполненія требованій любви изъ этого же сознанія вытекаетъ самоотверженіе, воздержаніе, безстрашіе, вытекаетъ усиленное, уясненное требованіе того, чтó мы называемъ совѣстью, чтó есть не чтó иное, какъ сознан[іе] своей духовности.XVII. Человѣкъ, познавшій свою жизнь, подобенъ (кажется, такъ говоритъ Паскаль) человѣку, рабу, кот[орый] вдругъ узнаетъ, что онъ царь.
(Писано 11 Іюля 1903. Здоровье лучше.)
Все не хорошо писано, но получш[е].
Ночью думалъ очень важное:
1) Насъ смущаетъ понятіе безконечности времени и пространства. Это происходитъ отъ того, что мы приписываемъ дѣйствительность явленіямъ недѣйствительнымъ, кажущимся, — явленіямъ временнымъ и пространственнымъ. Явленія эти представляются намъ безконечными. Въ дѣйствительности же онѣ не существуютъ и потому не могутъ быть ни конечны, ни безконечны. Существуетъ дѣйствительно только духовное — не то, что безконечное, а такое, къ кот[орому] не можетъ быть прилагаемъ признакъ конечности или безконечности.793
Мы въ нашей жизни видимъ явленія въ извѣстномъ ряду, во времени и въ пространствѣ, и приписываемъ этому ряду продолженіе внѣ нашей жизни. Въ этомъ заблужденіе. Заблужденіе въ томъ, что мы считаемъ нашу жизнь преходящею, a неизмѣнно существующимъ міръ; тогда какъ неизмѣнно существуетъ наша духовная жизнь, къ кот[орой] не приложимо понятіе конечности или безконечности; міръ же794 съ своимъ движеніемъ есть только явленіе преходящее, находящееся въ зависимости отъ нашего представленія.2) Въ медицинѣ два заблужденія, оба впадающія въ крайности: одно: величайшая утонченность изслѣдован[ій]: микроскопическія наблюденія, гдѣ такъ легка ошибка (фагоци[ты] и др.), и другое: грубое представленіе организма, какъ механизм[а], к[оторый] можно механически или химичес[ки] исправлять.