Читаем ПСС. Том 55. Дневники и записные книжки, 1904-1906 гг. полностью

1) Сновидѣнія нельзя достаточно изучать и наблюдать. Ничто такъ, какъ онѣ, не открываетъ тайны душевной жизни. Данныя науки: микроскопическія, телескопическ[iя], химическiя, физическія изслѣдованія, изслѣдованія микроорганизмовъ кажутся намъ совершенно ясны и точны. Точно также кажутся намъ во снѣ различныя разсужденія, к[оторыя] при пробужденіи представляются намъ ужасающими нелѣпостями. И какъ во снѣ бываетъ иногда, что критически обсуждаешь свои разсужденія и видишь ихъ нелѣпость, такъ и на яву ненужно большаго глубокомыслія для того, чтобы увидать, что всѣ эти столь восхваляемыя нами научныя открытія въ сущности нелѣпы и ничего дѣйствительнаго не открываютъ, а суть только игра ума, главное же — что318 поступки людей по отношенію всѣмъ извѣстн[ыхъ] требован[ій] совѣсти есть верхъ безумія.

2) Обратись къ людямъ своей духовной, божеской стороной: разума и любви, разумной любви, любовнаго разума — и ты привлечешь ихъ къ себѣ и самъ привлечешься къ нимъ. Обратись къ нимъ [съ] тѣлесной, личной стороны — и неизбѣжно отдаленіе, борьба, страданіе.

3) Мы постоянно забываемъ, что мы не стоимъ, а идемъ и сами каждый отдѣль[но] въ возрастѣ и всѣ вмѣстѣ съ вѣкомъ. Заблужденіе это особенно сильно въ дѣтствѣ. Дѣти любятъ, чтобы все было по старому, и не хотятъ вѣрить тому движенію, въ к[оторомъ] они участвуютъ. Но съ годами движеніе это убыстряется, какъ камень, падающій сверху, и старики видятъ уже быстрое явное движеніе. Для правильной жизни надо всегда помнить, что мы не стоимъ и движемся, и не цѣпляться за то, отъ чего мы уходимъ.

21 Іюля 1904. Я. П.

Здоровье держится. Погода — дождь и холодъ. Все понемногу поправлялъ предисловіе, а нынче кончилъ. Записать:

1) Во снѣ кажется319 естествен[нымъ] то, что безум[но], такъ и въ этой жизни.

2) Говорятъ: жизнь наша — тайна. Нѣтъ никак[ой] тайны для разумныхъ вопросовъ. А для неразумныхъ вопросовъ все тайна.

22/VII 04. Я. П.

Просится новая большая работа, нужная, важная, огромная. Не хочу даже здѣсь сказать, въ чемъ она. Хотѣлъ начинать нынче, но не могу, нѣтъ охоты. Кончилъ предисловіе. Все таже неохота, неспособность работать. Здор[овье] порядочно.

23/VII 04. Я. П.

Все тоже — хорошо. Не пишу, но хорошо думается. Если бы написать, что думается, сказалъ бы: нынѣ отпущаеши... Хочу попытаться начать.

24/VII 04. Я. П.

Началъ вчера и оставилъ. Не пошло. А все думаю. Нынче ночью думалъ о томъ же, и хорошо. Вчера ѣздилъ къ погорѣлымъ въ...... (забылъ) Городну.320 (Память очень слабѣетъ.) Непріятно, фальшивая благотворительность. Дома хорошо. Безъ усилія добро. Не хорошо б[ыло], слушалъ Бож[еское] и Чел[овѣческое] и волновался. Нынче думаю все таки окончить Камень. Чувствую, что должно. Прямо сознаніе обязанности сказать, чего не знаютъ и въ чемъ заблуждаются. Попытаюсь сдѣлать это какъ можно кратче и проще. Записать:

1) Чѣмъ больше люди разъединены, тѣмъ возможнѣе, нужнѣе кажется деспотизмъ — насиліе. Теперь же, когда они всѣ живутъ одной жизнью, деспотизмъ — appendix321 не нужный, вредный, губительный. У бабочки выросли крылья, и ей и тѣсно въ куколкѣ, и нужно расправить крылья, и куколка пересохла.

2) Я — все тотъ же я въ ребячествѣ, юности, мужествѣ, старости.322 Весь міръ — все тотъ же во всемъ томъ, что мнѣ кажется безконечностью пространства и времени, но я не могу познавать (сознавать) его такимъ Всѣмъ; я могу познавать его только частями и по пространству и по времени. Въ этомъ моя отдѣленность отъ Всего. Я не отдѣленъ, но сознаніе мое ограничено. Если я самъ себѣ представляюсь растущимъ и все меня окружающее представляется мнѣ растущимъ, измѣняющимся — и моимъ чувствамъ, и моему воображенію, и разуму, то это не значитъ то, что все измѣняется, растетъ — нетолько растенія, животныя, но планета земля, солнце — то это не значитъ то, что оно измѣняется и растетъ, но только то, что я не могу ни видѣть, ни323 познавать чего либо постояннымъ,324 но могу видѣть и познавать только частями во времени и пространствѣ. Для Бога и я — дитя, и я — старикъ, и мои родители, и ихъ родители, и до безконечнос[ти], и мои дѣти, и внуки, и правнуки, и до безконечности — все это со всѣми сопутствующ[ими] этимъ жизнямъ условіями существуютъ всегда, и Богъ325 сознаетъ ихъ собою. И нетолько эти жизни, но жизнь планеты земли и всего, что предшествовало ей, и солнце, и то, что предшествовало ему, и конецъ планеты земли и потухающаго солнца, и до безконечно[сти] — все это для Бога есть. Богъ сознаетъ все это безъ стѣсненій пространства и времени. Я же не могу. Для меня: если я хочу сознать сразу два предмета (безъ времени), то мнѣ нужно представить ихъ въ пространствѣ. Если же я хочу сознать два предмета сразу, безъ пространства, то мнѣ нужно время.

Такъ что я мірское, то, что мы называемъ человѣкомъ, есть мое ограниченное сознаніе міра въ пространствѣ и времени.326

29/VII 04. Я. П.

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах

Похожие книги

Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное
Дыхание грозы
Дыхание грозы

Иван Павлович Мележ — талантливый белорусский писатель Его книги, в частности роман "Минское направление", неоднократно издавались на русском языке. Писатель ярко отобразил в них подвиги советских людей в годы Великой Отечественной войны и трудовые послевоенные будни.Романы "Люди на болоте" и "Дыхание грозы" посвящены людям белорусской деревни 20 — 30-х годов. Это было время подготовки "великого перелома" решительного перехода трудового крестьянства к строительству новых, социалистических форм жизни Повествуя о судьбах жителей глухой полесской деревни Курени, писатель с большой реалистической силой рисует картины крестьянского труда, острую социальную борьбу того времени.Иван Мележ — художник слова, превосходно знающий жизнь и быт своего народа. Психологически тонко, поэтично, взволнованно, словно заново переживая и осмысливая недавнее прошлое, автор сумел на фоне больших исторических событий передать сложность человеческих отношений, напряженность духовной жизни героев.

Иван Павлович Мележ

Проза / Русская классическая проза / Советская классическая проза
Темные силы
Темные силы

Писатель-народник Павел Владимирович Засодимский родился в небогатой дворянской семье. Поставленный обстоятельствами лицом к лицу с жизнью деревенской и городской бедноты, Засодимский проникся горячей любовью к тем — по его выражению — «угрюмым людям, живущим впрохолодь и впроголодь, для которых жизнь на белом свете представляется не веселее вечной каторги». В повести «Темные силы» Засодимский изображает серые будни провинциального мастерового люда, задавленного жестокой эксплуатацией и повседневной нуждой. В другой повести — «Грешница» — нарисован образ крестьянской девушки, трагически погибающей в столице среди отверженного населения «петербургских углов» — нищих, проституток, бродяг, мастеровых. Простые люди и их страдания — таково содержание рассказов и повестей Засодимского. Определяя свое отношение к действительности, он писал: «Все человечество разделилось для меня на две неравные группы: с одной стороны — мильоны голодных, оборванных, несчастных бедняков, с другой — незначительная, но блестящая кучка богатых, самодовольных, счастливых… Все мои симпатии я отдал первым, все враждебные чувства вторым». Этими гуманными принципами проникнуто все творчество писателя.

Елена Валентиновна Топильская , Михаил Николаевич Волконский , Павел Владимирович Засодимский , Хайдарали Мирзоевич Усманов

Проза / Историческая проза / Русская классическая проза / Попаданцы