Читаем ПСС. Том 55. Дневники и записные книжки, 1904-1906 гг. полностью

2) Чѣмъ больше думаю, тѣмъ больше убѣждаюсь въ истинѣ того, что дѣло жизни человѣка только въ соблюденiи и улучшеніи того орудія, к[оторое] дано ему (притча талантовъ). Человѣкъ — орудіе. Дѣло его только въ томъ, чтобы держать себя (орудіе) въ исправности. Приводитъ въ движеніе это орудіе не онъ самъ. Въ родѣ того, какъ когда работникъ приставленъ къ движущимся посторонней силой рѣжущимъ ножамъ. Его дѣло содержать ихъ острыми, чтобы не мяли, не портили того, что будутъ рѣзать. Человѣкъ, пока живъ, долженъ работать, дѣйствовать. Это не его сила. А сила, дѣйствующая черезъ него. Его же дѣло — дѣлать хорошо то дѣло, к[оторое] заставляетъ его дѣлать влекущая его сила. Онъ долженъ питаться. Это не его сила, a дѣйствующая черезъ него. Его же дѣло питаться хорошо, не уничтожая жизней и не заставляя другихъ кормить себя. Онъ стремится къ половому общенію. Опять это не его сила, a дѣйствующая черезъ него. Его дѣло быть вѣрнымъ супругомъ и заботливымъ836 родителемъ. Также неизбѣжно, не отъ него зависитъ отношенія съ людьми. Его дѣло отношенія эти сдѣлать добрыми. Также не отъ него зависитъ думать или не думать, но его дѣло837 останавливаться на мысляхъ добрыхъ и отгонять злыя.

3) Какъ трудно любить, жалѣтъ людей самоувѣренныхъ, гордыхъ, хвастливыхъ! Уже по этому одному видно, какъ важно смиреніе. Оно сильнѣе всего другаго вызываетъ самое драгоцѣнное въ жизни: любовь людей.

4) Мы такъ привыкли видѣть людей нашего круга, занимающихся политикой, т. е. заботящихся о томъ, какъ лучше устроить общую жизнь людей, и на эту дѣятельность полагающихъ всѣ свои силы, что мы не удивляемся этому явленію. А между тѣмъ оно очень удивительно.838

Люди, совершенно небрежные въ исполненіи своихъ экономич[ескихъ], семейныхъ, личныхъ дѣлъ, всю свою энергію полагаютъ на будущее воображаемое устройство общества и,839 несмотря на разногласіе всѣхъ партій, съ упорствомъ отстаиваютъ свое. Объясненіе одно: человѣку нужна дѣятельность и увѣренность, что дѣятельн[ость] его полезна. Въ своихъ личныхъ, эконом[ическихъ], семейн[ыхъ] дѣлахъ онъ запутался, и у него нетолько нѣтъ увѣренности въ840 разумности, но напротивъ. И потому онъ избираетъ такую, въ к[оторой] результаты не видны, и онъ можетъ утѣшать себя увѣренностыо, что онъ дѣлаетъ нужное, полезное дѣло. Подтвержденіемъ этого служитъ то, что чѣмъ у человѣка разтерзаннѣе жизнь личная, тѣмъ онъ энергичнѣе отдается политикѣ.

5) Въ хорошія минуты, когда сознаешь себя вполнѣ тѣмъ, что ты еси, какъ человѣкъ, ни больше ни меньше, какъ ясно чувствуешь свое ничтожество и безсиліе. Ты какое-то отношенiе къ чему-то безконечному, какое-то безконечно малое трепыханіе чего-то безконечно малаго въ необъятномъ. И когда поймешь это, поймешь, что въ это твое ничтожное, слабое состояніе ты поставленъ высшей силой, к[оторую] можешь понимать, можешь слиться съ нею. И изъ841 безконечнаго ничтожества является неразрушимая сила.

6) То, что мы называемъ причиной и слѣдствіемъ, есть ничто иное, какъ причина — прежде раскрывшееся, въ извѣстномъ направленіи мысли, состояніе предмета; слѣдствіе — имѣющее раскрыться, тоже въ извѣстн[омъ] направленіи мыс[ли], или раскрывшееся уже состояніе предмета. Напримѣръ: у меня болитъ животъ. Причина въ одномъ направленіи мысли: съѣлъ неудобоваримое; въ другомъ: не подумалъ, что надо воздержаться; въ третьемъ:842 нахожусь въ условіяхъ соблазна роскошной пищи; въ 4-мъ — испортилъ свои пищеварительные органы прежнимъ невоздержаніемъ; въ 5-мъ — это наслѣдственно, и т. д. Польская революція произошла отъ революціон[наго] духа времени, отъ характера Поляковъ, отъ двуличности Алек[сандра] I, отъ жестоко[сти] Николая, отъ раздѣла Польши Екат[ериной] и Фридрихомъ. Тоже и съ послѣдствіями. Причина843 ночи — прежде наступленія ночи наблюдаемое движеніе солнца; причина844 дурнаго поступка — прежде установившееся ложное пониманіе жизни. Причины одной какого бы то ни б[ыло] явленія никогда не можетъ быть. Причинъ безчисленное количество — все предшествующее можетъ разсматриваться какъ причина. Называемъ же мы причиной то состояніе, которое при извѣстномъ направленіи мысли845 предшествовало раскрывшемуся явленію.

(Все это путано и не хорошо, а казалось важно.)846

7) Сейчасъ лежалъ послѣ обѣда и очень живо представилъ себѣ смерть — переходъ въ другую жизнь (засыпаніе и пробужден[iе]), и представилъ себѣ такъ просто, что безъ противленія847 принялъ бы смерть.

8) То, что я какъ-то давно, почти какъ шутку, какъ фантазію, написалъ Хилкову, что жизнь наша это — сновидѣніе того сна, въ к[оторый] мы погрузились въ прежней жизни, и что смерть будетъ пробужденіе къ новой формѣ жизни, эта мысль представляется мнѣ уже не фантазіей, а большой вѣроятностью. Наши сновидѣнія въ этой жизни — отголоски всей жизни, указанія на ея законы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах

Похожие книги

Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное
Дыхание грозы
Дыхание грозы

Иван Павлович Мележ — талантливый белорусский писатель Его книги, в частности роман "Минское направление", неоднократно издавались на русском языке. Писатель ярко отобразил в них подвиги советских людей в годы Великой Отечественной войны и трудовые послевоенные будни.Романы "Люди на болоте" и "Дыхание грозы" посвящены людям белорусской деревни 20 — 30-х годов. Это было время подготовки "великого перелома" решительного перехода трудового крестьянства к строительству новых, социалистических форм жизни Повествуя о судьбах жителей глухой полесской деревни Курени, писатель с большой реалистической силой рисует картины крестьянского труда, острую социальную борьбу того времени.Иван Мележ — художник слова, превосходно знающий жизнь и быт своего народа. Психологически тонко, поэтично, взволнованно, словно заново переживая и осмысливая недавнее прошлое, автор сумел на фоне больших исторических событий передать сложность человеческих отношений, напряженность духовной жизни героев.

Иван Павлович Мележ

Проза / Русская классическая проза / Советская классическая проза
Темные силы
Темные силы

Писатель-народник Павел Владимирович Засодимский родился в небогатой дворянской семье. Поставленный обстоятельствами лицом к лицу с жизнью деревенской и городской бедноты, Засодимский проникся горячей любовью к тем — по его выражению — «угрюмым людям, живущим впрохолодь и впроголодь, для которых жизнь на белом свете представляется не веселее вечной каторги». В повести «Темные силы» Засодимский изображает серые будни провинциального мастерового люда, задавленного жестокой эксплуатацией и повседневной нуждой. В другой повести — «Грешница» — нарисован образ крестьянской девушки, трагически погибающей в столице среди отверженного населения «петербургских углов» — нищих, проституток, бродяг, мастеровых. Простые люди и их страдания — таково содержание рассказов и повестей Засодимского. Определяя свое отношение к действительности, он писал: «Все человечество разделилось для меня на две неравные группы: с одной стороны — мильоны голодных, оборванных, несчастных бедняков, с другой — незначительная, но блестящая кучка богатых, самодовольных, счастливых… Все мои симпатии я отдал первым, все враждебные чувства вторым». Этими гуманными принципами проникнуто все творчество писателя.

Елена Валентиновна Топильская , Михаил Николаевич Волконский , Павел Владимирович Засодимский , Хайдарали Мирзоевич Усманов

Проза / Историческая проза / Русская классическая проза / Попаданцы