Читаем ПСС. Том 55. Дневники и записные книжки, 1904-1906 гг. полностью

Рѣзкими образцами такого труднаго разрѣшенія въ наше время осложненій, совершенныхъ нѣсколько вѣковъ тому назадъ, служатъ вопросы Ирландскій, польскій, эльзасъ лотарингскій, папскій. Таковы осложненія политич[ескія], возникшія въ805 давнее время. Неразрѣшимыя же осложненія экономическiя, возникшія благодаря злоупотреблені[ямъ] власти, это та борьба сословій, извѣстная подъ именемъ соціализма,806 въ к[оторой] должны принимать участіе всѣ люди новаго времени, призываемые807 къ ограниченію власти и къ участію въ ней.

Такъ что въ наше время сдѣлалось то, что тотъ самый народъ, к[оторый] когда-то, вѣка тому назадъ, чтобы избавиться отъ тяготы808 управленія общ[ественнымъ] дѣломъ, передалъ809 власть надъ собой одному или нѣсколькимъ лицамъ, вслѣдствіи постепеннаго все бòльшаго810 и бòльшаго811 злоупотребленія812 властью тѣми, кому она была передана, послѣ разныхъ попытокъ перемѣнъ813 своихъ правителей, былъ приведенъ къ тому, чтобы опять взять на себя всю тягость управленія814 общественнаго дѣла только съ той разницей, что теперь815 управленіе этимъ дѣломъ въ безконечное число разъ труднѣе и тяжелѣе, чѣмъ оно было когда-то, во 1-хъ, по сложности тѣхъ условій, въ к[отор]ыя вѣками понемногу б[ылъ] вовлеченъ народъ, во 2-хъ, п[отому], ч[то] тѣ пріемы грубаго насилія, к[отор]ые были свойственны и естественны людямъ стараго времени и к[отор]ые и теперь необходимы для существующаго, сложившагося общественнаго строя, уже нетолько чужды людямъ новаго нашего времени, но противны ихъ религіозно нравственнымъ требованіямъ.

Какой же выводъ изо всего этого?

Тотъ, что средство внутренняго управленія людьми самими себя властью оказалось со временемъ недостаточнымъ и недѣйствительнымъ, и что поэтому, для внутренняго управленія, люди должны прибѣгнуть къ другому средству, къ тому средству, кот[орое], соотвѣтственно разрушенію прежняго средства общенія людей между собою — власти, постепенно вырастало между ними816 точно также, какъ постепенно одновременно спадаетъ и уничтожается оболочка зерна и817 выростаютъ изъ него корни и сѣмядоли.

Средство это есть разумно любовное общеніе людей между собой, основанное на единомъ, общемъ всѣмъ людямъ религіозномъ пониманіи жизни.818

2) Особенно живо и ясно819 понялъ, лежа въ темнотѣ въ постели,820 щупая свой черепъ, что то, что мнѣ кажется крѣпкимъ, какъ мой черепъ, только такимъ мнѣ кажется. Вспомнилъ на оружейномъ заводѣ молотъ, легко, мягко продавливающій въ блинъ толщиною стальные кружки. Для существа съ органами такой же силы черепъ мой мягокъ, а есть существа, для к[оторыхъ] паутина крѣпка. Гладко, шершаво, велико,821 мало, даже зелено, красно, коротко, долго и т. п., все это условно. Только скучно повторять, а надо бы всякій разъ говорить: для меня. Само же по себѣ оно ничто.

3) Что же такое я? Я? Я822 ничто само по себѣ. Я — только извѣстное отношеніе. Только отношеніе мое дѣйствительно есть. Отношеніе къ чему? Ко всему и ко Всему. Ко всему значитъ ко всѣмъ такимъ же отношеніямъ, и ко Всему — къ совокупности всего, чего я понять не могу, но что должно быть и пото[му] есть.

4) Страшно трудно бороться съ своими физическими страстями: похоти въ молодости, жадности. Есть положенія, въ к[оторыхъ] даже нельзя бороться. Но съ одной изъ сильнѣйшихъ страстей, все время, отъ дѣтства до старости, соблазняющей человѣка, съ страстью хвалы, славолюбія можно бороться, можно и должно всегда побѣдить ее. Средство для побѣды:823 Пріучить себя дѣлать только для своей души, для Бога, и учиться пренебрегать людск[ими] сужденi[ями] въ похвалѣ и порицаніи.

5) Иногда жалѣешь, что не можешь достигнуть нравственнаго совершенства. А вотъ старъ и все еще такъ гадокъ. А объ этомъ надо не сожалѣть, а радоваться надо. Борьба съ собой безконечна. Матерьялъ всегда есть, и всегда есть радость работы.

6) Записано: Время скрываетъ смерть. Не могу вспомнить вполнѣ, какъ думалъ, но думаю теперь такъ:

Какъ только живешь во времени, то не можешь представить себѣ его прекращенія; а смерть есть прекращеиіе времени. (Нѣтъ, не то.)

7) Сознаніе, т. е. духовное созерцаніе самаго себя, останавливает жизнь. Полное сознаніе себя — есть смерть. (Было ясно.)

8) Какъ личность развивается сначала въ матерьяльную силу, а потомъ въ духовную, такъ и всякое общество.

9)824 Христіанство въ видѣ православія могло уживаться съ самодержавіемъ, но одновременно развратилось самодержавіе и очистилось христіанство до невозможности подчиняться требованіямъ развращенной власти.

10) Жалѣешь, что слабѣешь физически, а не цѣнишь, забываешь то, какъ равномѣрно (и не равномѣрно, а больше) крѣпнешь духовно.

11) Какая радостная, успокоительная мысль, что человѣкъ есть только орудіе. Его дѣло только держать себя въ исправности (какъ бы косѣ или топору, к[оторый] можетъ самъ825 точить себя). А работать мною будетъ та сила, к[оторая]826 все дѣлаетъ. Совершенствуй себя.

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах

Похожие книги

Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное
Дыхание грозы
Дыхание грозы

Иван Павлович Мележ — талантливый белорусский писатель Его книги, в частности роман "Минское направление", неоднократно издавались на русском языке. Писатель ярко отобразил в них подвиги советских людей в годы Великой Отечественной войны и трудовые послевоенные будни.Романы "Люди на болоте" и "Дыхание грозы" посвящены людям белорусской деревни 20 — 30-х годов. Это было время подготовки "великого перелома" решительного перехода трудового крестьянства к строительству новых, социалистических форм жизни Повествуя о судьбах жителей глухой полесской деревни Курени, писатель с большой реалистической силой рисует картины крестьянского труда, острую социальную борьбу того времени.Иван Мележ — художник слова, превосходно знающий жизнь и быт своего народа. Психологически тонко, поэтично, взволнованно, словно заново переживая и осмысливая недавнее прошлое, автор сумел на фоне больших исторических событий передать сложность человеческих отношений, напряженность духовной жизни героев.

Иван Павлович Мележ

Проза / Русская классическая проза / Советская классическая проза
Темные силы
Темные силы

Писатель-народник Павел Владимирович Засодимский родился в небогатой дворянской семье. Поставленный обстоятельствами лицом к лицу с жизнью деревенской и городской бедноты, Засодимский проникся горячей любовью к тем — по его выражению — «угрюмым людям, живущим впрохолодь и впроголодь, для которых жизнь на белом свете представляется не веселее вечной каторги». В повести «Темные силы» Засодимский изображает серые будни провинциального мастерового люда, задавленного жестокой эксплуатацией и повседневной нуждой. В другой повести — «Грешница» — нарисован образ крестьянской девушки, трагически погибающей в столице среди отверженного населения «петербургских углов» — нищих, проституток, бродяг, мастеровых. Простые люди и их страдания — таково содержание рассказов и повестей Засодимского. Определяя свое отношение к действительности, он писал: «Все человечество разделилось для меня на две неравные группы: с одной стороны — мильоны голодных, оборванных, несчастных бедняков, с другой — незначительная, но блестящая кучка богатых, самодовольных, счастливых… Все мои симпатии я отдал первым, все враждебные чувства вторым». Этими гуманными принципами проникнуто все творчество писателя.

Елена Валентиновна Топильская , Михаил Николаевич Волконский , Павел Владимирович Засодимский , Хайдарали Мирзоевич Усманов

Проза / Историческая проза / Русская классическая проза / Попаданцы