Читаем ПСС. Том 55. Дневники и записные книжки, 1904-1906 гг. полностью

1) Еще думалъ о власти и, кажется, пришелъ къ ясности. Именно: Люди — народъ — нетолько охотно подчиняются тѣмъ, к[оторые] берутъ на себя трудъ, властвуя, распоряжаться, но готовы переносить много лишеній, только бы не быть оторванными отъ дѣла и не быть принужденными, нарушая требованія своей духовной жизни, участвовать въ распоряженіяхъ управленія (выборы, присяжные и т. п.). И потому нетолько охотно передаютъ власть, но и награждають всячески тѣхъ, кот[орые] берутъ на себя этотъ трудъ (почести, богатство). И это происходило не въ одной Россіи или славянскихъ земляхъ, какъ это говорятъ славянофилы, но это — общее, вѣчное свойство людское.

И такое же общее людское свойство то, что люди,792 облеченные властью, употребляютъ ее не на то, для чего она была дана имъ: на то, чтобы устраивать общія дѣла, а употребляютъ ее для своихъ корыстныхъ, честолюбивыхъ цѣлей (повторяется вездѣ, гдѣ есть власть, отъ деревенскаго старосты и урядника до королей и императоровъ). Когда же такія злоупотребленія власти усиливаются, подвластные люди возмущаются (революціи), и власть свергается и замѣняется другою. Когда же и новая власть (793 консульство послѣ Бурбоновъ, и опять Бурбоны послѣ Наполеона, и794 Орлеаны послѣ Бурбоновъ, и новый Наполеонъ послѣ795 Луд[овика] Филипа),796 и всѣ замѣны одной власти другой становятся также тяжелы и несоотвѣтственны своему назначенію, тогда подвластные люди стараются ограничить власть (въ Европѣ797 раньше всего это сдѣлано въ Англіи). Но ограниченіе власти малымъ числомъ людей производитъ только расширеніе власти, олигархію, но вредъ и тяжесть такой власти для подвластныхъ остаются тѣже. И тогда подвластные стараются ограничить и этихъ ограничивающихъ верховную власть, и устанавливается все болѣе и болѣе всенародная, демократическая конституція. Но для того, что[бы] подвластные дѣйствительно могли ограничить властвующихъ организаціей выборовъ, протестовъ, прессой, необходимо подвластнымъ непрестанно и внимательно заниматься этими средствами ограниченія власти. Занятія же этими средствами ограниченія лишаютъ подвл[астныхъ] людей той свободы, досуга заниматься своимъ дѣломъ и вовлекаютъ въ участіе во власти, т. е. въ то самое, ради чего люди отказались отъ власти и передали ее другимъ. Происходитъ ложный кругъ: Желаніе освободить себя отъ заботъ и грѣха участія въ обществ[енныхъ] дѣлахъ заставило людей передать власть надъ собой нѣкоторымъ. Злоупотребленія властью тѣхъ, к[отор]ымъ она б[ыла] передана, заставляютъ подвластныхъ людей искать средствъ ограниченія этой власти. Единственное же средство ограниченія есть участіе во власти.

Трудность для подвластныхъ людей участія во власти для ограниченія ея увеличивается въ величайшей степени еще и тѣмъ, что эта эволюція власти, этотъ процессъ передачи ея одному лицу, потомъ ряда злоупотребленiй ею, потомъ революціи, потомъ попытокъ ограниченія ея совершается не въ 2 дня, не [въ] 2 года, не въ 20 лѣтъ, a вѣками. Вѣками совершаются злоупотребленія власти, состоящія преимущественно въ798 большемъ и большемъ подавленіи свободы народа, извлеченіи изъ него его средствъ и въ завоеваніяхъ или въ подпаденіи завоеваніямъ; и когда подвластнымъ799 людямъ приходится участвовать во власти, ограничивая ее, имъ представляются800 уже не простые вопросы обществ[еннаго] устройства, a такія801 самыя разнообразныя усложненія, освященныя давностью,802 образовавшiяся во время дѣйствія неограниченной власти, распутать и разрѣшить которыя представляется людямъ новаго времени совершенно невозможнымъ. Являются803 насильственно возсоединенными съ народомъ чуждые народы, какъ для Россіи Польша, Кавказъ, Финляндія и др., для Пруссіи французскія провинціи и Познань, для Австріи Венгрія, Чехія, Галиція, для Франціи Ница, Алжиръ, Сіамъ, для Британіи безчисленное количество чуждыхъ и враждебныхъ ей народовъ, отъ Ирл[андіи] до Тибета; или порабощеніе чуждой власти своего народа. Являются неоплатные долги, составленные въ прежнее время, являются огромныя богатства, составившіяся во время дѣйствія власти и благодаря ей, и нищета цѣлыхъ сословій, тоже образованная дѣйстві[ями] этой власти.

Трудность разрѣшенія этихъ вопросовъ для людей новаго времени, участвующихъ во власти, кромѣ трудности самыхъ вопросовъ, заключается еще и преимущественно въ томъ, что религіозно-нравственное сознаніе — идеалы людей новаго времени совсѣмъ иные, чѣмъ тѣ, во имя кот[орыхъ] совершались тѣ дѣла, затрудненія, въ кот[орыхъ] приходится теперь804 участвовать людямъ нашего времени.

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах

Похожие книги

Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное
Дыхание грозы
Дыхание грозы

Иван Павлович Мележ — талантливый белорусский писатель Его книги, в частности роман "Минское направление", неоднократно издавались на русском языке. Писатель ярко отобразил в них подвиги советских людей в годы Великой Отечественной войны и трудовые послевоенные будни.Романы "Люди на болоте" и "Дыхание грозы" посвящены людям белорусской деревни 20 — 30-х годов. Это было время подготовки "великого перелома" решительного перехода трудового крестьянства к строительству новых, социалистических форм жизни Повествуя о судьбах жителей глухой полесской деревни Курени, писатель с большой реалистической силой рисует картины крестьянского труда, острую социальную борьбу того времени.Иван Мележ — художник слова, превосходно знающий жизнь и быт своего народа. Психологически тонко, поэтично, взволнованно, словно заново переживая и осмысливая недавнее прошлое, автор сумел на фоне больших исторических событий передать сложность человеческих отношений, напряженность духовной жизни героев.

Иван Павлович Мележ

Проза / Русская классическая проза / Советская классическая проза
Темные силы
Темные силы

Писатель-народник Павел Владимирович Засодимский родился в небогатой дворянской семье. Поставленный обстоятельствами лицом к лицу с жизнью деревенской и городской бедноты, Засодимский проникся горячей любовью к тем — по его выражению — «угрюмым людям, живущим впрохолодь и впроголодь, для которых жизнь на белом свете представляется не веселее вечной каторги». В повести «Темные силы» Засодимский изображает серые будни провинциального мастерового люда, задавленного жестокой эксплуатацией и повседневной нуждой. В другой повести — «Грешница» — нарисован образ крестьянской девушки, трагически погибающей в столице среди отверженного населения «петербургских углов» — нищих, проституток, бродяг, мастеровых. Простые люди и их страдания — таково содержание рассказов и повестей Засодимского. Определяя свое отношение к действительности, он писал: «Все человечество разделилось для меня на две неравные группы: с одной стороны — мильоны голодных, оборванных, несчастных бедняков, с другой — незначительная, но блестящая кучка богатых, самодовольных, счастливых… Все мои симпатии я отдал первым, все враждебные чувства вторым». Этими гуманными принципами проникнуто все творчество писателя.

Елена Валентиновна Топильская , Михаил Николаевич Волконский , Павел Владимирович Засодимский , Хайдарали Мирзоевич Усманов

Проза / Историческая проза / Русская классическая проза / Попаданцы