Читаем ПСС. Том 55. Дневники и записные книжки, 1904-1906 гг. полностью

1) Сейчасъ читалъ Universal Kingship и въ немъ опредѣленіе — всегда меня удивляющее — въ числѣ душевныхъ свойствъ человѣка «воли», volition, кот[орая], разумѣется, опредѣляется, какъ и должно быть, всѣми людьми, вѣрующими въ реальность матеріи, опредѣляется, какъ нѣчто774 производное по неизмѣннымъ законамъ отъ775 впечатлѣній, эмоцій и т. д.776 Авторъ совершенно вѣрно говоритъ, что если человѣкъ побѣждаетъ свои стремленія и поступаетъ противно имъ, то только п[отому], ч[то] поступаетъ по наиболѣе сильному мотиву. Такъ что всегда поступокъ есть послѣдствіе наиболѣе сильнаго побужденія. Совершенно вѣрно, если смотрѣть на человѣка какъ на самодѣйствующую машину, не принимая во вниманіе того, что заставляетъ машину дѣйствовать, не спрашивая себя о томъ, что такое та сила, к[оторая] приводитъ въ дѣйствіе машину, т. е. что такое та сила жизни, к[оторая] заставляетъ дѣйствовать?

Для человѣка же, задавшаго себѣ вопросъ о томъ, что такое эта сила? и отвѣтившаго себѣ (какъ и нельзя иначе отвѣтить), что это есть та777 таинственная и вмѣстѣ самая близко извѣстная ему сила, кот[орую] онъ называетъ собою — своимъ «я», своей жизнью, своимъ движеніемъ жизни, — такой человѣкъ не можетъ не признать, что когда онъ сознаетъ эту силу, сливается своимъ сознаніемъ съ нею, то сила эта становится могущественнѣйшимъ двигателемъ, побѣждающимъ всѣ другія побужденія.

Пока сила эта руководится животными стремленіями, подчиняется имъ, она, хотя и составляетъ основу всѣхъ стремленій, она какъ будто подчиняется имъ, подчиняется самому сильному изъ нихъ. Но какъ скоро сила эта, сознавая сама себя, освобождается отъ778 тѣлесныхъ вліяній, она властвуетъ надъ всѣмъ. И потому совершенно неправильно называть поступокъ, вызванный этимъ сознаніемъ (побѣждающимъ всѣ тѣлесныя стремленія), наиболѣе сильнымъ изъ многихъ побужденіемъ. Это не есть одно изъ многихъ побужденій, а это есть та сила, кот[орая] лежала въ основѣ всѣхъ другихъ побужденій и подчинялась имъ, теперь же, черезъ сознаніе освобожденная отъ всѣхъ тѣлесныхъ побужденій, властвуетъ надъ всѣми ими. (Кажется, порядочно.)

2) Записано у меня такъ: пространство и матерія въ немъ это — то, что отдѣляетъ меня отъ всѣхъ другихъ существъ, отъ всего міра; время — это то, что отдѣляетъ меня (это отдѣленное отъ всего міра существо) отъ меня же самаго въ полномъ его значеніи (хотя бы въ этомъ мірѣ), отъ меня полнаго, законченнаго, какимъ я буду, умирая.

3) Движеніе религиознаго сознанія и чувства, мнѣ кажется, было и есть вотъ какое:

Сознавъ въ себѣ духовную силу: божественное начало, человѣкъ сознавалъ и ограниченность въ себѣ этого начала: подчиненіе его внѣшнимъ779 воздѣйствіямъ, и вслѣдствіи этого признавалъ существованіе этого начала внѣ себя въ болѣе могущественной (менѣе ограниченной), чѣмъ въ себѣ, формѣ: фетишизмъ, поклоненіе героямъ. Сначала эти божества были очень мало удалены отъ человѣка, такъ что онъ за панибрата обращался съ ними: приносилъ имъ жертвы, подкупалъ, задабривалъ, въ самыхъ грубыхъ проявленіяхъ даже наказывалъ ихъ, не давалъ имъ жертвъ, билъ ихъ (какъ Чуваши своихъ идоловъ), составлялъ съ ними уговоры, какъ Завѣтъ Евреевъ, и т. п.

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах

Похожие книги

Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное
Дыхание грозы
Дыхание грозы

Иван Павлович Мележ — талантливый белорусский писатель Его книги, в частности роман "Минское направление", неоднократно издавались на русском языке. Писатель ярко отобразил в них подвиги советских людей в годы Великой Отечественной войны и трудовые послевоенные будни.Романы "Люди на болоте" и "Дыхание грозы" посвящены людям белорусской деревни 20 — 30-х годов. Это было время подготовки "великого перелома" решительного перехода трудового крестьянства к строительству новых, социалистических форм жизни Повествуя о судьбах жителей глухой полесской деревни Курени, писатель с большой реалистической силой рисует картины крестьянского труда, острую социальную борьбу того времени.Иван Мележ — художник слова, превосходно знающий жизнь и быт своего народа. Психологически тонко, поэтично, взволнованно, словно заново переживая и осмысливая недавнее прошлое, автор сумел на фоне больших исторических событий передать сложность человеческих отношений, напряженность духовной жизни героев.

Иван Павлович Мележ

Проза / Русская классическая проза / Советская классическая проза
Темные силы
Темные силы

Писатель-народник Павел Владимирович Засодимский родился в небогатой дворянской семье. Поставленный обстоятельствами лицом к лицу с жизнью деревенской и городской бедноты, Засодимский проникся горячей любовью к тем — по его выражению — «угрюмым людям, живущим впрохолодь и впроголодь, для которых жизнь на белом свете представляется не веселее вечной каторги». В повести «Темные силы» Засодимский изображает серые будни провинциального мастерового люда, задавленного жестокой эксплуатацией и повседневной нуждой. В другой повести — «Грешница» — нарисован образ крестьянской девушки, трагически погибающей в столице среди отверженного населения «петербургских углов» — нищих, проституток, бродяг, мастеровых. Простые люди и их страдания — таково содержание рассказов и повестей Засодимского. Определяя свое отношение к действительности, он писал: «Все человечество разделилось для меня на две неравные группы: с одной стороны — мильоны голодных, оборванных, несчастных бедняков, с другой — незначительная, но блестящая кучка богатых, самодовольных, счастливых… Все мои симпатии я отдал первым, все враждебные чувства вторым». Этими гуманными принципами проникнуто все творчество писателя.

Елена Валентиновна Топильская , Михаил Николаевич Волконский , Павел Владимирович Засодимский , Хайдарали Мирзоевич Усманов

Проза / Историческая проза / Русская классическая проза / Попаданцы