Псы границы

   - А отец твой где же? - прервал я затянувшееся молчание.

   - А отец в степь ушёл. Мне сказал, что ты, мол, большой уже, сам о себе позаботишься. А я, мол, пойду их искать. Я с ним хотел. Да отец не взял. Сказал, чтоб я род наш продолжил... Господин сержант, разрешите мне куклу оставить! - вновь попросил он.

   Ну, что я мог ему ответить? Да и не такая уж великая для службы проблема эта кукла. А историй таких у нас на пограничье была уйма. Всё никак не получалось угомонить этих чёртовых кочевников. Так и норовили влезть на наши земли да пограбить, что под руку попадется.

   - Когда это случилось?

   - А прошлой осенью. Они завсегда осенью приходят. Как урожай с полей снимем да лишнюю скотину порежем. Тогда в любой деревне есть, что взять.

   - Так если знали, что придут, чего ж граф ваш заранее о защите земель своих не озаботился?

   - А кто ж их устережёт, когда они придут? - пожал плечами Одуванчик, - не будешь же в поле лагерем стоять до самых холодов. Только догонять их и остаётся...

   - Ладно, оставляй, - махнув рукой, буркнул я.

   Уже перед самым отъездом я подозвал Цыгана.

   - Держи! Это тебе.

   - Что это? - Цыган непонимающе покрутил в руках горн.

   - Это труба. Сигнальная, - пояснил я, - ты же у нас музыкант. Вот и будешь в отряде сигналистом, военные сигналы на ней исполнять.

   - Каким сигналистом!? - взвыл Цыган, - да я такое в жизни в руках не держал! И никаких сигналов я не знаю!

   - Ничего, - покровительственно похлопал я его по плечу, - узнаешь. Я тебя научу.

   И, обернувшись к остальным, махнул рукой:

   - Садись!

   - И будет теперь Цыган у нас, как балаганный музыкант, на всех инструментах играть, - не замедлил язвительно прокомментировать Дворянчик, - человек-оркестр! Спешите видеть!

   Обернувшись к нему, я лишь погрозил кулаком и скомандовал:

   - Отряд! За мной! Рысью! Марш!

   Однако, не успели мы отъехать от города и пары миль, как один из возчиков окликнул меня и, когда я оглянулся, ткнул кнутовищем себе за спину.

   По дороге от города в нашу сторону скакал одинокий всадник, поднимая клубы пыли. Когда конь его поравнялся с нами, я без особого удивления узрел в седле своего вчерашнего знакомца, некоего Браура. Придержав скакуна, он слегка поклонился всем сразу и произнёс:

   - Всем доброго утра! Здравствуйте, господин сержант. Прошу прощения за то, что я вновь причиняю вам некоторое беспокойство. Но случилось так, что мне представилась возможность проведать своего давнего знакомого в одном небольшом селении. В паре дней пути от города. Это как раз по дороге с вами. А так как путешествие в одиночку может оказаться весьма сомнительным удовольствием, то я прошу разрешения присоединиться к вашему отряду.

   - Ты где это выучился столь изысканно выражаться? - невольно подивился я.

   - Просто мне приходится помнить о том, что я общаюсь с человеком, прибывшим из столицы и при этом прекрасно владеющим мечом, - усмехнулся он, - Ну, так что вы мне ответите?

   - Я не против, - пожал я плечами, - помните только о том, что командиром отряда являюсь я. И любые мои решения являются законом одинаково для всех.

   Вместо ответа он лишь вежливо улыбнулся и слегка склонил голову в поклоне.

   До самого вечера отряд наш шёл не останавливаясь. Я решил сразу же приучать личный состав к долгим и быстрым переходам верхами. Движение моё сдерживали только наши обозные телеги, никак не поспевавшие за аллюром верховых коней.

   Когда где-то ближе к полудню Хорёк попробовал было заикнуться об обеде, я лишь качнул головой и выразился в том духе, что мы, мол, не на прогулке, а в воинском походе. И потому желающие чего-либо перекусить могут сделать это, не сходя с лошади. Слава богу, у каждого в мешках имеется запас вяленого мяса и сухарей, а во флягах полно воды. Пришлось парням довольствоваться столь скромным угощением.... Сам я, разумеется, закусывал пирогом и запивал пивом, полученными в дар от моей ночной подружки, поминая её добрым словом.

   Дорога вилась средь полей, ещё совсем недавно вспаханных и засеянных. По сторонам её время от времени мелькали усадьбы с рощицами фруктовых деревьев, с виноградниками и ягодниками. Солнце щедро поливало жаром своих лучей нашу крошечную группку всадников, мчавшихся где-то там, далеко внизу, под ним. На небе - ни облачка. В воздухе - ни ветерка. Казалось, и сам воздух застыл в звенящей тишине окружающего нас бескрайнего пространства. Лишь далеко на востоке синели узкой полоской горы. Да перед ними - более тёмная полоса нетронутого леса.