Птенчик

Вообще она сама нас нашла. В начале осени позвонила по объявлению и напросилась на встречу. Рассказывала, будто она настоящий медиум и может видеть всякое. Соврала. А еще, что пишет роман о привидениях и даже публиковала несколько рассказов. Это правда.

Отчего-то я никак не могу заставить себя их прочесть.

У нас она хотела набраться вдохновения и опыта.

Принесли пиццу.

Все продолжают молчать.

– Да ну вас, – бормочу себе под нос и принимаюсь за еду.

* * *

Просыпаюсь. Знаю, что лежу в своей кровати, вот только не помню, как попал сюда.

Зато помню сон.

Мама жива. Сидит рядом и гладит по голове, как в детстве, когда я боялся уснуть. Я пла́чу и прошу ее не уходить.

За окном светло. Утро, день или ранний вечер.

Встать удается не сразу.

Долго разглядываю отпечаток ладони на полу возле кровати. Одеяло перемазано чем-то жирным и липким. Меня едва не тошнит. Отбрасываю его.

Кое-как пробираюсь на кухню.

Полный разгром.

Холодильник открыт. На полу опрокинутая кастрюля со вчерашними макаронами. Они валяются рядом, засохшие, похожие на мелкие морские ракушки.

Хватаюсь за голову. Перед глазами всплывает кадр: вот я где-то под уличным фонарем учу Лизу каким-то экстрасенсорным штукам. А Паша…

– Черт! Деньги!

Оказывается, я все еще в брюках и белой рубашке. Даже галстук на мне, только ослаблен настолько, что им можно подпоясаться.

Проверяю карманы.

Ничего.

Так. Так. Так. Не время паниковать. Где-то тут должно быть пальто.

Оно не лежит, а словно бы стоит у входной двери, похожее на маленького сгорбленного человечка. От секундного испуга головная боль немного отступает.

Поднимаю пальто, обшариваю карманы.

Две смятые сотни. Мелочь. Носовой платок.

Черт.

Ну как же так?

Сползаю вдоль стены и бьюсь головой.

Опять у отца просить? Ведь не даст. Начнет говорить о работе и о том, как маме было бы стыдно за меня.

Хотя вообще-то стоило мной гордиться.

Свое дело я начал еще в десятом классе. Мы с Пашей все детство играли в охотников за привидениями, глотали газеты о паранормальном, каких тогда выходила целая куча.

А когда Пашина родственница на семейном празднике рассказала, что дома у нее завелся призрак, мы напросились в гости. Исследовать.

Пробовали снимать на Пашин фотоаппарат, записывали звуки на диктофоны мобильников. Ничего странного не нашли. Вот только родственница сказала, что после нас в квартире стало тихо и никто ее больше не беспокоит. Даже денег дала. По пятьсот рублей. Целое состояние для нас тогда.

Да мне бы и сейчас они не помешали.

На волне успеха я и подал объявление в газету.

Совершенно дурацкое, даже вспоминать теперь стыдно, но на следующий же день у нас появился клиент.

С неделю мы ходили к старушке, у которой по ночам скрипели половицы да ложки звенели на кухне. В конце концов, наверное из жалости, она нам заплатила. По две тысячи каждому.

И пошло-поехало.

В хорошие времена было по три-четыре вызова в месяц. Сейчас реже. Гораздо. Уж не знаю, что с людьми стало.

Паша устроился системным администратором. Я же весь прошлый месяц раздавал листовки и немного копирайтил для одной биржи. Честно пробовал работать в офисе. Четыре с половиной раза. По специальности-то я маркетолог. Но не мое это. Не мое.

Нужно срочно искать новое место. Желательно, где платят каждый день.

Выбираюсь на балкон, перешагиваю через лежащий у порога пиджак. На рукаве блестит жирное пятно.

Какой бардак!

Ну не мог я такое сделать.

Ведь как еще защититься от всей этой наползающей мерзости, с которой приходится работать? Сколько я встречал опустившихся сумасшедших, вросших в маленькие заплеванные кухни. Как еще оставаться нормальным?

И одеваюсь я хорошо. Тоже своего рода защита. Вот только приличный костюм у меня всего один. А сейчас он измят и воняет по`том.

Это надругательство. Кощунство.

Стою на балконе. Дышу. Ветра нет. Снег отвесно сыплет вниз, укрывая скамейки и редкие машины.

Ежусь в мокрой от пота рубашке.

Звонит телефон.

Долго трезвонит, пока пытаюсь отыскать его под смятым одеялом.

Номер смутно знаком. Может, кто из клиентов?

– Здравствуйте. Агентство «Тайный»… – начинаю я.

Договорить не успеваю.

– Алло! Алло! Это ты у меня вчера был? Алло-о-о? Не молчи!

Ругаюсь про себя. Потом вежливо отвечаю:

– Возможно. Представьтесь, пожалуйста.

– Чего мне представляться? Ты знаешь, кто я такая! А я тебя по голосу узнала! Ты ведь у них старшОґй, правда?

– А что случилось? – голос у меня привычно вежливый. Годы практики.

– Ты говорил, что все хорошо будет?

– Да, но вы понима…

– Что да? Что да? – бабка переходит на крик. – Что тут понимать? Она говорить начала! Всю ночь под дверью скреблась! Сказала, вы меня обманываете! И что скоро зайдет и утащит меня! Что будет меня жрать! Вы чего натворили, негодяи?!

– Стоп! – почти кричу, и это срабатывает. Она замолкает. – Я ведь объяснил вам, что это дело сложное и с первого раза может не сработать…

Говорил вроде? Должен был.