Птенцы

-- Береги руку, Гриша, - говаривали ему доброхоты, имея ввиду десницу, коей пастырь благословляет воинов перед боем.

-- И голову, - добавляли иные, понимая, что Ропак злодеяний, устроенных его противниками, не простит. Равно, как и священнослужителей, кои тем ворам и злодеям - отцами духовными были.

В середине января 1170 г. три армии двинулись к Новгороду. К этому времени на западе Псков открыл ворота небольшому отряду Рюрика Стололаза.

Именно, что небольшому: кормить множество вооружённых чужаков псковичи не хотели, а полоцких, которые шли следом, просто побаивались, ожидая мести за участие в недавних походах Романа Подкидыша и новогородцев. Зато "милостивое" принятие князем города "под свою руку" дало отдачу в форме пары-тройки сотен бойцов, охотно присоединившихся к походу на Новгород.

Отношения псковичей к новогородцам не сильно любовные. Новгород, временами, "пережимает" торговлю своего "пригорода". А бойню, которую новогородцы устроили на вече псковичам и ладожанам во время "боярской революции" 1137 г. - здесь не забыли.

-- "Долг платежом красен". А не пора ль нам, вольным плесковичам, тот должок взыскать? А? Ихней красной кровушкой.

На востоке сразу сдалась Молога: тысячное суздальское войско выглядело... убедительно. Убедительны были и донесения лазутчиков местного посадника, которые лазали по Суздальско-Новгородскому пограничью между Мологой и Шексной.

Ольбег, в первых числах января приведший Всеволжский отряд к Усть-Шексне, был удивлён открывшемуся зрелищу: четыре здоровенных камнемёта-"дрочилы" стояли на горке над речкой в рядок и, покачивая своими длинными "шеями", забрасывали здоровенные пятипудовые каменные ядра в пустоту, в заснеженный пляж противоположного берега.

Ну просто показательный урок про законы того самого Исаака! Явно бессмысленное занятие.

Квартирьеры принялись разводить бойцов по постоям, а новооглашённый боярин Всеволожский Ольбег Храбритович Рябина погнал коня к требушетам.

-- Здрав будь, мастер Дрочило.

-- И те не хворать. Эта... Господин боярин.

Новая форма обращения всё ещё волновала Ольбега.

Ну, как же! Он - боярин! То только дедушка в семействе боярскую шапку носил. А вот теперь...! И не просто так, а за дело. Но пример Воеводы, который ругался, когда его князем называют, не позволял сильно задирать нос и выпячивать челюсть. И остальное, что там ниже есть.

В смысле: грудь, живот. А вы про что подумали?

-- А почто мастер, люди твои камни в пустое место кидают? Прежде не выучились?

Дрочило несколько презрительно оглядел юного начальника. Потом сдёрнул шапку и дурашливо начал:

-- Не вели казнить, господин боярин милостивец, вели слово молвить...

Ольбег вспыхнул. Разогнался, было, обругать дурака старого. Потом вспомнил, что и Воевода на язвительные шутки Дрочилы нарывался. Но никогда не кричал или, там, плетями ободрать, рыло на сторону своротить..., а всегда отвечал. Шутками не менее едкими. После двух-трёх таких публичных словесных дуэлей, которые Дрочило проиграл под насмешки аудитории, мастер более глупо не шутил, а говорил уважительно и по делу.

Прищурился, окинул взглядом и с глубоким сомнением ответил:

-- А оно - слово-то твоё - разумное? Ну, попытайся. Молвить разумное слово.

Дрочило сходу взъерепенился поставить сопляка на место. Молод ещё слова дерзкие говорить! Шапка на голове не всегда есть признак наличия головы. Иной раз - то просто подставка под шапку выпирает и разговаривает. Это он ещё в своей прежней новгородской жизни нагляделся.

Стоявший рядом мужичок в потрепанном форменном кафтане без знаков различия вдруг влез в беседу командиров.

-- Здрав будь, боярин Ольбег. Верно ты сказал - учиться надобно. Пристрелка на местности, пристрелка после сборки. Машины-то ещё до ледостава притащили. В россыпи. Теперь вот собрали да проверили.

Оглянувшись, убедившись, что никого в зоне слышимости нет, негромко продолжил:

-- Проверить камнемёты надо. И куда они с отсюда каменья закинут - посмотреть полезно. А ещё полезнее... показать. В селении есть лазутчики. Из Мологи. Вот и надобно, чтобы они наши камнемёты в деле увидали. А не просто - гусем над обрывом торчит.

Ольбег ошарашенно смотрел на мужичка.

-- Лазутчики?! А почему...? Их же - имать!

Мужичок напрягся, но Дрочило вальяжно объяснил:

-- А на цо? Хай глядят-любуются. И на себя примеряют. Ты, боярин, дня через три - перед Мологой встанешь. И тамошнего посадника спросишь: как он думает у Господа Бога за убиенных-зарезанных, под погибель подведённых, прощения выпрашивать? А то ведь пОроки мои - тамошние городни быстро посшибают.

Реки зимой покрыты льдом. Молога не имеет рельефа, создающего особенные препятствия для атакующих - низкое ровное место. Численное превосходство суздальской армии очевидно. Способность требушетов разбить довольно слабые дерево-земляные укрепления и неизбежные кровавые эксцессы последующего приступа - стали городской верхушке вполне понятны.

Молога открыла ворота сразу по прибытию к её стенам Мстислава Андреевича (Искандера) и встретила его колокольным звоном. Петь под Гребенщикова:

"Жаль подмога не пришла,