Птичий короб

Шумно вздохнув, Феликс проводит рукой по волосам.

Нет, Феликсу говорить нельзя. Он что-то теряет. Уже потерял. У него даже глаза потускнели. Он теряет рациональность, внимание, духовную силу.

Не сказав ни слова, Мэлори уходит. В коридоре она встречает Дона.

Слова просыпаются, рассказ о вчерашнем открытии вертится на языке.

«Дон, Гари нехороший. Он опасен. В портфеле у него блокнот Фрэнка».

«Что-что?!»

«Что слышал».

«Ты вынюхивала? Рылась в вещах Гари?»

«Да».

«Зачем ты ко мне с этим пришла?»

«Мне нужно с кем-то поделиться. Ты же понимаешь?»

«Почему ты просто не сказала Гари? Эй, Гари!»

Нет, Дону говорить нельзя. Он тоже что-то утратил. Дон может и руку на нее поднять. И Гари может.

«Толкнут разок – и потеряешь ребенка», – думает Мэлори, живо представляет Гари наверху подвальной лестницы, а себя, окровавленную и искореженную, внизу.

«Любишь читать в подвале? ЛЮБИШЬ? Так сдохни там вместе со своим детенышем!»

В гостиной слышны голоса. Шерил разговаривает с Феликсом, Гари разговаривает с Доном.

Мэлори разворачивается и делает шаг к гостиной. Она расскажет всем.

Стоит зайти в гостиную, и тело становится словно изо льда. Словно из тающего льда. Словно оно разваливается, кусочек за кусочком, и тонет под невыносимым давлением предстоящего.

Шерил с Олимпией устроились на диване. Феликс ждет у телефона. Дон сидит в кресле. Гари стоит лицом к завешенным окнам.

Только Мэлори открывает рот, Гари оборачивается и перехватывает ее взгляд.

– Мэлори, тебе есть что сказать? – резко спрашивает он.

Вдруг Мэлори четко понимает, что все на нее смотрят. Все ждут ее слов.

– Да, Гари, есть, – отвечает она.

– Так выкладывай, – требует Дон.

Слова застряли в горле. Они многоножкой карабкаются наверх, подползают к губам, ждут возможности выбраться на волю.

– Кто-нибудь помнит, как Гари…

Мэлори замолкает и вместе с остальными смотрит на завешенные окна.

Птицы щебечут!

– Том! – выпаливает Феликс. – Это наверняка он!

Гари снова смотрит Мэлори в глаза. Тем временем в дверь стучат.

Обитатели дома суетятся. Феликс бежит к двери. Мэлори и Гари задерживаются в гостиной.

«Он знает он знает он знает он знает он знает».

Когда раздается голос Тома, Мэлори дрожит от страха.

«Он знает».

Гари оставляет Мэлори и вслед за остальными спешит в прихожую.

Дверь отпирают, звучат обычные вопросы, все закрывают глаза, и Мэлори слышит, как дверь открывается. В дом влетает свежий воздух, а с ним осознание того, сколь близко Мэлори была к выяснению отношений с Гари в отсутствие Тома.

По плиткам стучат собачьи лапы и сапоги. Что-то гулко стучит о дверь, она захлопывается. По стенам шуршат метлы. Том прерывает молчание. Его голос – спасение.

– Я хотел позвонить вам, ребята, из своего дома. Но клятый телефон отключили.

– Том, я знал, что вы вернетесь. Я знал! – Голос Феликса выдает и его возбуждение, и слабость.

Когда Мэлори открывает глаза, она не думает ни о Гари, ни о его портфеле, ни о блокноте с аккуратнейшими записями. Она думает лишь о том, что ребята вернулись.

– Мы залезли в продуктовый магазин, – объявляет Том. – Кто-то туда уже наведывался, но мы принесли много нужного.

Вид у Тома усталый, но довольный.

– Собаки не подкачали, – продолжает он. – Они нас вели, – гордо рассказывает Том. – Я захватил кое-что из своего дома. Надеюсь, это станет подспорьем.

Феликс помогает ему с сумкой. Том что-то из нее вытаскивает и бросает на пол прихожей.

Телефонный справочник!

– Мы обзвоним все номера, – обещает он. – Все до последнего. Кто-нибудь да ответит.

Простой телефонный справочник, а Том превратил его в маяк.

– А теперь давайте поедим! – предлагает он.

Обитатели дома радостно суетятся в столовой. Олимпия достает посуду. Феликс наполняет стаканы колодезной водой.

Том вернулся!

Джулс вернулся!

– Мэлори! – зовет Олимпия. – Здесь крабы в собственном соку!

Мэлори, застрявшая между небом и землей, заходит на кухню и тоже берется за приготовление ужина.

Глава 36

Их преследуют.

Бессмысленно спрашивать себя, далеко ли им еще плыть. Мэлори не знает, когда услышит звукозапись, объявляющую им о прибытии. Не знает, существует ли звукозапись до сих пор. Сейчас Мэлори лишь гребет, лишь терпит боль и усталость.

Час назад они слышали что-то очень напоминающее битву львов. Доносились рыки, рев, фырканье, в небе кричали хищные птицы. Река течет быстрее. Мэлори вспоминает палатку, на которую Том и Джулс натолкнулись посреди улицы. А здесь, на реке, может попасться что-то столь же вопиюще неуместное? Могут они врезаться в него… прямо сейчас?

Здесь, на реке, возможно абсолютно все.

Впрочем, сейчас тревоги у нее куда конкретнее. Их преследуют. Да, Мальчик тоже слышал. Он слышал призрачное эхо. Гребки, синхронные их гребкам.

Кто это? Если кто-то злонамеренный, почему не воспользовался ее обмороком? Или это еще один беглец, бросивший свой дом?

– Мальчик, кто за нами гонится? – тихо спрашивает Мэлори.

– Не знаю, мама, – отвечает он пристыженно.

– За нами до сих пор гонятся?

– Не знаю!

– Так слушай.

Может, остановиться? Развернуть лодку носом к источнику шума?