Птичка для инквизитора

Гулко сглотнув, Мартин кивнул и в нерешительности поднялся. Он оказался между двух огней, какой-нибудь да непременно обожжет.

– Ну же! – поторопил Гейл.

И Мартин постучал.

Король ожидаемо не обрадовался, что его отвлекли от работы.

– Я занят! – рыкнул он, не поднимая головы.

– Даже для меня?

Оттеснив секретаря, Гейл прошел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь.

Хантер удивленно поднял на него глаза:

– Что-то случилось?

– Случилось, – подтвердил герцог, – причем давно.

Он подошел ближе, пододвинул свободное кресло и уселся в него, заложив ногу за ногу.

– Ты снял маску и перчатки? – Хантер брезгливо поморщился и отвернулся. – Напрасно, тебе не идет! Не стоит пугать придворных, особенно дам. Они столь впечатлительны! Учитывая обстоятельства, мою скорую женитьбу на принцессе Анне… Словом, брось свои причуды! Твоим отражением можно пугать детей.

– Я восхищен твоей признательностью, брат! – голос Гейла сочился ядом. – Может, тебе напомнить, как появились эти шрамы?

Он провел пальцем по лицу, коснулся каждой из отметин.

– Нет.

Стиснув зубы, Хантер постарался успокоиться и по привычке погладил артефакт на пальце.

– Что-то не так? – нахмурился он, заметив, как пристально Гейл рассматривает камень.

– Тебе виднее, – загадочно ответил герцог.

По губам его скользнула кривая улыбка.

– Ты изменился! – неодобрительно заметил король и неохотно воткнул железное перо в держатель. – И не в лучшую сторону. Стал желчным, злопамятным.

– Я? – Брови Гейла взлетели вверх. – В чем заключается моя злопамятность? В нежелании забыть, как ты бросил меня умирать, когда я спас тебе жизнь?

– Гейл, прекрати! – нахмурился Хантер, но герцога было уже не остановить.

– О, ты драпал как заяц, любимый папенькин сынок! Растерялся, даже не попытался защищаться, когда на тебя напали! И не где-нибудь, а в доме твоей любовницы, куда ты меня потащил за компанию, набраться опыта. Напал ее обманутый муж, которого подкупили недоброжелатели.

Король промолчал, только сильнее насупился, поджал губы.

– Все, отныне с маской покончено! Мне надоело прятаться. В моих шрамах нет ничего постыдного, равно как и в моем даре. Однако, – немного успокоившись, продолжил Гейл, – я пришел не ради бесед о внешности или давнем покушении. Меня интересует правда.

– Правда? – насторожился Хантер.

Герцог уловил кислый запах страха, который, впрочем, быстро испарился.

– А, постой, – внезапно осенило короля, – ты о погибшей певичке! Той рыжей, последней. Спасибо, я уже в курсе. Ее отравила ведьма, называвшая себя Селеной Мардон. Сначала она лезла ко мне в постель, а после переключилась на тебя. Файлах обещал с ней разобраться и порадовать нас славным костром.

– Боюсь, порадовать тебя ему будет нечем, а сам Файлах в скором времени сам предстанет перед судом, если не сумеет внятно объяснить свои действия.

– Вот как… – Хантер поджал губы. – Жаль! Но я не вмешиваюсь в дела твоего ведомства. Однако, надеюсь, после ты поведаешь, в чем же там дело.

– Обязательно, – кивнул Гейл.

Артефакт на пальце короля притягивал взгляд. Теперь, когда разум очистился от посторонних мыслей, герцог ясно ощущал исходившие от него вибрации. Там, внутри необработанного камня, дремала сила. Она немного напоминала ведьминскую, только мягче, тише, теплее. Кожу словно лизало безопасное пламя.

Гейл попытался припомнить, чувствовал ли он это прежде. Кажется, нет. Выходит, что-то изменилось.

– Ты недавно побывал в тюрьме инквизиции? – герцог озвучил бродившую в голове догадку.

Из Розы забрали силу, не в перстне ли она в итоге оказалась?

– С чего ты взял? – напрягся Хантер и накрыл перстень ладонью.

– Да так…

Гейл почесал подбородок и неожиданно попросил:

– Отдай его мне на минуточку. Интересная огранка, хочу рассмотреть ближе.

– Да что с тобой сегодня? – Король поспешил спрятать руку под стол. – Врываешься в кабинет без доклада, болтаешь всякую чушь… Пусть лекарь тебя осмотрит. Сдается, любовница и тебе подлила яду до того, как сбежала. У тебя зрачки расширены!

– Она мне не любовница, – медленно покачал головой Гейл. – Она лечила мои раны.

Слова Ирен пока полностью подтверждались. Подумать только, герцог столько лет не замечал подлой натуры брата! Его страх, желание оклеветать невиновного, то, как он прятал перстень, обвинял Гейла в неблагодарности… Уж не Хантер ли в свое время распустил слух о его смерти? Спас жизнь и не нужен, свободен, не порти вечный праздник своим даром, уродством, напоминанием о неблаговидном поступке.

– То есть ты знал?..

Скулы Хантера заострились. Чуть приподнявшись, он впился в брата хищным взглядом.

– О том, что она ведьма? Конечно! – спокойно признался герцог. – Неужели ты думал, будто мой дар можно обмануть? Я и сейчас чувствую флюиды, которые испускает твой перстень. Дай взглянуть, мне же интересно.

Он протянул руку ладонью вверх.

– Ты забываешься! – Лицо Хантера пошло пятнами. – Пусть ты мой брат, но по-прежнему мой подданный. И что же я слышу? Ты прячешь у себя убийцу!

– Она никого не убивала, – твердо возразил Гейл. – Файлах оговорил ее. Подлил Эдисону наркотика и сделал внушение. Это доказано, Хантер.