Птичка для принца

Когда стихли звон и треск, мужчины открыли двери, и заглянули в кабинет не наследного принца. Сломано и разбито было все, даже его любимые окна «фонари» имитирующие остекление капитанского мостика. Посреди груды бумаги и щепок, оставшихся от письменного стола, стоял принц. Абсолютно спокойно он посмотрел на своего телохранителя и потребовал:

– Бумагу, чернила, курьеров! И новый стол!

Грир склонил голову:

– Ваше Высочество, быть может вам подойдет мой кабинет, пока здесь сделают… уборку.

Лучше бы конечно подошло слово «ремонт», но граф не даром числился в свите принца уже почти два десятка лет.

– Благодарю, – ответил принц и сохраняя абсолютно невозмутимое выражение лица прошествовал в кабинет казначея военной кампании. Там он принялся быстро писать письма, запечатывая собственной печатью. Первое отправилось во дворец. Принц отказывался заключить помолвку с юной принцессой, но предлагал взамен потребовать военную помощь от Мондана, и еще парочки государств имеющих долги перед Андоррой. Он даже нацарапал план политических действий в нескольких ситуациях, а потом начал писать совсем другие письма. От всех своих знакомых, агентов, купцов, друзей он требовал лишь одно – срочно обнаружить место нахождение знаменитой монданской «певчей птички». Только обнаружить и написать ему!

Лорд Шератон получил такое письмо в первой тройке. А следом пришел срочный вызов во дворец. Уже догадываясь, что его план провалился, советник тем не менее быстро собрался и прибыл к Их Величествам, надеясь узнать о происшествии как можно больше.

– Шератон! – король сердито топтал ковер в своем кабинете, – мальчик сошел с ума! Он отказывается от помолвки, расписывает какие-то нереальные планы, и требует моего разрешения на брак с этой…певицей!

Возмущению Его Величества не было предела. Ее Величество сидела в кресле у огня и пыталась успокоить разгорячившегося супруга:

– Дорогой, мальчик вырос и стал очень похож на вас!

– На меня? – возмутился в ответ король, – да разве я творил в его возрасте такие глупости?

– Вы творили абсолютно другие глупости, – с мягкой улыбкой напомнила королева, – однако они мне очень нравились.

Король поперхнулся, отвернулся и снова уделил внимание Шератону:

– Вот, советник, взгляните!

Лорд принял бумагу, изучил план и нашел его весьма реальным.

– Думаю это вполне можно осуществить, Ваше Величество! Соберем старые долги, сохраним собственный флот и пару сотен жизней наших людей в Тройственном союзе.

– Но разве Мондан может дать нам флот? У них имеются лишь жалкие торговые и рыболовецкие корыта!

– На брандеры сгодятся, – отмахнулся советник, – а вот с Антилией придется пободаться, да и Гишпания просто так нам займ не вернет.

– Надавим, – усмехнулся король, и мужчины склонились над картой, а королева неслышно покинула кабинет, и двинулась в свой будуар. Нужно срочно написать сыну письмо, а еще поискать мисс Валевски своими путями, женскими.

Глава 39

Иржина и не подозревала, насколько всколыхнул Андарру ее внезапный отъезд. Она наслаждалась собственной незаметностью. Сестры для поездки переоделись в обычную мирскую одежду, и ничем не выделялись из толпы пассажиров. Простой темный плащ, сохранившийся от старого гардероба певицы, отлично скрывал платье и пальто, пошитые по Андаррской моде.

Они не торопясь ехали по еще застывающим ночью дорогам, останавливались в трактирах, чтобы съесть невкусный, но горячий и сытный обед. Сестры молились, иногда тихонько пели хоралы, Иржина то дремала, то листала прихваченный в дорогу сентиментальный роман. Агнешка была в восторге от поездки, хотя немного скучала по своему пони.

Чем ближе экипаж подбирался к границе с Гишпанией, тем теплее становилось вокруг. Кое-где уже выглядывали первоцветы, а на обсохших, прогретых солнцем обочинах пробивалась первая травка. Иржина чувствовала себя очень странно. С одной стороны вместе с весной в ней пробуждались силы, хотелось петь и танцевать, с другой – ночами она обнимала подушку и беззвучно в нее рыдала, вспоминая Ричарда. Сестры все замечали, но не мешали ей отрывать от сердца того, кто уже давно пустил в нем корни.

Прежде чем явиться в поместье, женщины заехали в провинциальный городок, расположенный неподалеку. Представились мэру. Иржина была в черном платье, и в шляпке с черной вуалью, прикупленной по дороге. Для конспирации она воспользовалась документами, выданными ей при въезде в Андарру. Почерк чиновника был столь размашистым, что превратить мисс в миссис ничего не стоило. Так что в первом же трактире Мондана «мисс Валевски» легко и просто превратилась в миссис Валевофф.

Мэр, немолодой полковник, ушедший в отставку из местного гарнизона, выслушал трагичную историю молодой «вдовы», посмотрел в суровые лица монахинь, прибывших «утешить и присмотреть», и выдал женщинам сопровождающих из числа гарнизонных инвалидов.