Птичка-в-клетке (СИ)

- А ты чего ждал? Тебе предложили ее защитить, ничего, вообще ни-че-го от тебя не требуя взамен, но ты сам отказался, а теперь это мы твари, а ты, значит, вообще ни при чем. Дурак ты - тебе предложили то, что мало кому из пленников предлагают, а ты все профукал и теперь еще других винишь.

Юноша мотнул головой, закусил губу. Не требовали ничего… Он оказался полезен Саурону, и ещё был бы полезен, если бы не отказался. Продолжать беседы - значит выдать нечто ещё; эльфу этого не избежать, он не мудр, не хитроумен и даже не слишком осторожен, как ни старался. А отказаться, как он отказался - слышать стоны пленных. Что за выбор!

- Подумай, парень, - уходя, сказал Больдог, - хорошенько подумай. От тебя ничего не просят - ешь, отдыхай, смотри звезды - и никто не будет страдать.

Когда умайа-орк ушёл, Нэльдор вновь бессильно упал на матрас. Сжал зубы - в близких камерах продолжалось всё то же; а потом ещё приведут с Ламмиона и Линаэвэн… Но после того, что случилось, Нэльдор больше не воображал, будто сможет просто потянуть время и избавить кого-то, ничего не отдав взамен. Или опять доставит радость Саурону, или опять не сдержится, и ему принесут окровавленную ткань. Довольно и того, что он уже натворил.

***

Тем временем в подземелье орки пришли в застенок к первой паре, Оэглиру и Эйлианту - пленник уже долго был растянут, и вряд-ли эта пытка окажется для него действенной. Увы, ни один из пары не пробовал торговаться… видимо, их не удастся просто и легко обмануть. И потому пленников просто поменяли местами.

***

Слышал крики и стоны и Лаирсул, и с каждым стоном, каждым криком всё более ненавидел Саурона. Всё более жалел, что мог согласиться пойти в гости. Всё более невозможным казалось ему согласиться вновь, и вместе с тем… он теперь знал свою слабость, свои колебания. Что, если он снова уступит? Дыхание эльфа прерывалось, когда он выговорил:

- Обещаю: я не соглашусь более идти в гости к Саурону, чем бы он ни грозил взамен.

***

Шестая пара, Долхэн и Таугатол… Умаиар держали совет, что лучше сделать, чтобы подтолкнуть растянутого и ныне израненного эльфа сломаться, но решили, что лучше ничего особого пока не предпринимать. В камеру был послан орк, из сыновей Больдога, что умел держать себя в руках, и он монотонно, со скучающим видом, стал шить раны по живому, прямо на растянутом, местами, по необходимости, прижигая раны железом. А крики Долхэна должны были ввинчиваться в уши Нэльдору и Лаирсулу, который теперь тоже оставался в отдельной камере.

Долхэн кричал и был готов уступить. Это было так просто - скажи только: “Перестаньте, пощадите, я иду в гости к Саурону”, и мучения прекратят. Но когда истязание прекратилось, нолдо сумел немного выровнять дыхание, и всё же не сказал того, о чём думал.

Заштопанного Долхэна так и оставили висеть растянутым на стене. И Фуинор внимательно слушал слова, которыми Таугатол будет утешать товарища, чтобы после извратить их и добраться до Верного Артаресто.

Когда орк ушёл, крики Долхэна сменились стонами. Таугатол был уверен, что друг сейчас вперемежку с болью думает о словах Тёмного, когда тот напомнил о долгом молчании самого Таугатола… Он бы точно думал на месте Долхэна.

- Знай, что ты… - не сказал бы он таких слов перед Тёмными! Но ради товарища… да и не слышал его никто больше, - ты, на самом деле, сильнее меня. Потому что я согласился идти в гости к Саурону, когда ещё мог терпеть, а ты - нет. Ты сильнее меня, и ты справишься - держись.

Долхэн думал о словах умайа меньше, чем полагал Таугатол, он думал о том, долго ли сможет ещё так отказываться, ведь он едва не согласился, едва мог выдержать… Но эти слова удивили и ободрили эльфа: он уверенно почитал Таугатола более сильным и стойким.

Зато самого Таугатола вновь ударило отброшенным было от себя, и сильнее, чем до того: “а ты проявил слабость, не выдержал - если бы не это, сейчас не поменяли бы вас.” Так возвращается брошенный вверх камень. Но этого Долхэну не нужно было показывать.

Фуинор только зубами с досады клацнул - услышанное было совсем не тем, что хотелось. С такими словами трудно работать, их не извратишь… Но придется работать с тем, что есть.

Фуинор и орки вновь вошли в камеру. Орки стали откручивать Долхэна, а умаиа заговорил:

- Ты, нолдо, отказался готовить для товарищей, и они бы остались голодными, не согласись Линаэвэн занять твое место. Так что вам пора делать перерыв на обед.

“Линаэвэн? Она согласилась прислуживать на кухне?” - Долхэн не сдержался, но голос подвёл его, и произнесённое было невнятным. А повторять чуть позже вопрос он не стал. Снятый со стены, эльф приходил в себя, хотя болело всё тело. “Пока выдержал,” - подумал нолдо и успел ещё крикнуть Таугатолу:

- Спасибо! - пока его не утащили.

Умаиа перевел взгляд на второго эльфа.

- А ты не безнадежен. Рад, что ты понял правоту Господина, и за то ты будешь вознагражден.