Птичка-в-клетке (СИ)

Умаиа знал, что наказание внизу скоро закончится, с пленника снимут рубаху и принесут сюда. А до тех пор - интересно будет понаблюдать за тем, что сделает Лаирсул. Эльф зря думает, что если он ничего не говорит, то ничего и не сообщает. По его поведению уже можно многое понять. Например, то, что он нерешительный и робкий.

Спустя некоторое время в дверь осторожно постучали, и Волк разрешил войти.

- Получи свою плату за обман, - сказал умаиа, и орк протянул нолдо окровавленную изодранную ткань.

Лаирсул отшатнулся и только что не вскрикнул, увидев окровавленные лохмотья. Нолдо ждал наказания себе, но тварь поступила более жестоко… и он ещё имя назвал…

Эльф ещё более жалел, что не послушал Бэрдира. Лаирсул перевёл взгляд на Саурона и медленно произнёс:

- Если в чём-то уступить тебе, но не сделать всё, что ты требуешь, это ничего не изменит. Я запомню.

Вновь закусил губу и шагнул к двери. Орк вошёл как-то… может быть, сейчас целитель сможет выйти?

- Если пообещать мне, а потом обмануть - я этого не прощу, - поправил эльфа Волк. - У тебя ещё есть возможность передумать. Советую ею воспользоваться.

***

Маирон не мешал эльфу выйти за дверь, и присланные орки повели его в камеру. Проходя мимо комнаты, соседней с той, где Лаирсул спал этой ночью, из приоткрытой двери нолдо услышал тихие всхлипы девы (не Линаэвэн ли? сложно было разобрать плачущий голос) и сетования на то, как ей тяжело выстоять одной. Из-за дверей в подземелье слышались мольбы, крики. Что именно происходит, Лаирсул не знал. Орки только ухмылялись, таща его дальше. Оставшись один в камере, некоторое время нолдо терпел, но затем не выдержал, бросился к двери.

- Бэрдир… держись!

И содрогнулся: может быть, это его кровь была на рубахе; и если да… это его, Лаирсула, вина…

А может быть, то была кровь Линаэвэн…

***

Бэрдира пока тоже поместили в отдельную камеру - быть может, не зная, где Лаирсул и что с ним, слыша страдание родичей, он изменит мнение? Крик Лаирсула разрушил планы Темных, но они не знали - быть может, ещё до того удалось случиться чему-то?

========== 11. Перемена мест. ==========

В подземелье день мало чем отличался от ночи. Долхэн не согласился бы вновь поменяться местами с Таугатолом, но его облегчение скоро сменилось болью; вначале он терпел, потом начал стонать, всё чаще. Таугатол, что сам на том же месте молчал, пока мог выдержать, клял сквозь зубы Саурона и обращался к товарищу:

- Ты выдержишь - мы выдержим. Мы прошли ночь и Льды, и бои, ты даже отсюда сумел вырваться.

***

Волк не имел возможности постоянно следить за всеми пленным, но зато мог выбирать моменты когда и за кем будут наблюдать.

Так, две “опытные” пары, которым Маирон присвоил номера “первая” и “пятая”, скорее всего, не сболтнут лишнего, пока отдыхают. А вот пары под пыткой могут проговориться - что и случилось с “шестой” парой, где Таугатол сообщил, что его друг был здесь при осаде и спасся. На первый взгляд, эта информация не казалась значимой, но была любопытной. И если над ней подумать, то становилась куда важнее, чем могло показаться. Отряд ехал куда-то с письмом, не с письмами: значит направлялись к одному правителю, без соправителей.

Значит, ехали не к Амон Эреб, что и так понятно, но - тогда куда? Остаются Финдэкано, Турукано и Кирдан.

Далее, в отряде из Нарготронда был как минимум один из эльфов Артаресто. И раз так, вряд ли это было просто дружеское послание, скорее уговор о чем-то… А везла письмо тэлерэ из древних… что могла знать Кирдана ещё по дням Похода. И к ней владыка Гаваней отнесётся с большим вниманием, чем к другому гонцу. Вряд ли письма к Финдэкано и Турукано везла бы тэлерэ - эльфы ехали в Гавани.

Волк довольно улыбнулся. Эльфы задумали что-то под носом самого Повелителя Волков, и он собирался выяснить, что именно.

С этого момента не только Линаэвэн, но и Долхэн был на особом положении. Волк слегка нахмурился - недаром тэлерэ сейчас выполняет то, что было предложено Долхэну, они словно связаны - нужно быть внимательнее к знакам. В них часто кроются подсказки. Что уготовить этим двоим, Маирон пока не знал, но скоро они сами покажут ему свои слабые места.

Волк улыбнулся, припоминая: при встрече Долхэн показал себя “никаким”, но подобное притягивает подобное. Не удивительно, что Верный Артаресто оказался таким же “никаким”, как и его Лорд. Кусочки мозаики складывались в картину.

Благодаря наблюдателям, Волк узнал и другие интересные вещи. Например, то, что Долхэн был слабее своих товарищей: после первого же часа растягивания начал стонать в голос. Вообще, первые стоны пленников Маирон считал очень важной вещью - большинство из тех, кто впервые попадал в плен, были уверены, что должны выдержать все, не проронив ни звука. Когда это не получалось, когда они начинали стонать и кричать, многие уже давали брешь, ощущали свою слабость, их охватывал страх. И этим нужно было пользоваться, пока пленник не понял, что стоны, крики, слёзы - это всё не важно: если ты решил хранить тайны до конца, то будешь их хранить, даже срывая горло.