Птица малая

Характер дождей менялся. Ливни сменила мелкая морось, и жара сделалась посуше, менее выматывающей. Руна ничего полезного не говорили. Жара есть жара, она есть, и много об этом не скажешь, не то что о грозах, которых все боялись и потому живо обсуждали.

София добралась до пещеры задолго до Эмилио и Аскамы, застрявших в целом рое детворы, неизменно окружающей Сандоса с просьбами и подковырками, надеясь получить что-нибудь интересное или удивительное.

ВаКашани по большей части отсыпались во время жары, и деревня только просыпалась для второго периода повседневной активности. Эмилио останавливался на узких переходах, чтобы переговорить с народом, задерживался на террасах, чтобы похвалить бойкого младенца или подростка, освоившего какое-нибудь умение, по пути домой принимая угощения – кусочек того, глоточек сего. До дома он добрался уже в полутьме, когда Энн зажгла лагерные фонари, являвшиеся предметом сдержанного интереса среди руна, возможно, разочарованных небольшими глазами с одной радужкой своих гостей, но лукаво и застенчиво наблюдавших за их техническими приспособлениями.

– Малыш Айсхи уже пошел, – объявил Эмилио, входя с террасы в компании Аскамы и троих ее приятелей, прилипших в разных местах к его конечностям, при этом не закрывая ртов.

Энн посмотрела на него.

– И Сувей тоже. Разве они не милы? Когда человеческий детеныш плюхается на попу, здешняя малышня задирает хвостики и начинает ловить друг друга. Немногое на свете настолько очаровательно, как неловкие попытки функционирования незрелой нервной системы.

– Кто-то вообще видел здесь младенца? – спросил Марк из своего угла большого неправильного помещения. В то утро он закончил приблизительную перепись, которую, признаться, осуществлял с большим трудом, едва отличая одного руна от другого. – Здешнее общество имеет довольно странную структуру – просматриваются возрастные группы, разделенные длительными временными промежутками. Я бы сказал, что с учетом количества взрослых здесь должно быть намного больше детей.

– С моей точки зрения, детей здесь как раз выше крыши, – молвил усталый Эмилио, стараясь перекричать гвалт, поднятый четырьмя малыми детьми. – Их легионы. Орды. Целые армии.

Энн и Марк затеяли дискуссию на тему младенческой смертности, Эмилио только попробовал следить за ее течением, но не смог, потому что Аскама тянула его за руку, а Кинса пытался залезть ему на спину.

– Но на вид все они такие здоровые, – говорила Энн.

– Здоровые и шумные, – подтвердил Эмилио. – Сипаж, Аскама! Асукар хавас Джордж. Кинса, тупа синчиз к’жна, же? Джордж, пожалуйста на десять минут. Джимми?

Джордж подхватил Аскаму на руки, а Джимми отвлек на себя остальных малышей, так что Эмилио успел до обеда сбегать к реке и окунуться в уединении. Вернувшись в отведенную людям пещеру, он обнаружил, что количество домочадцев заметно сократилось. Аскама отправилась играть с подружками, как часто поступала, когда Эмилио куда-то отлучался. Манузхай пошла куда-то в гости. Она могла не вернуться сегодня вообще; но с равной вероятностью могла и вернуться в компании пяти-шести гостей и провести ночь в их обществе. Чайипас отправился по какому-то делу невесть на сколько времени. Местные часто пропадали на неопределенный срок – на сколько-то там часов, дней или недель. Время как таковое не имело значения для руна. Ни календарей, ни часов у них не было. По мнению Эмилио, нечто похожее на время в местном словаре представляла собой последовательность слов, выражавших стадии созревания.

– А вот мисс Мендес говорит, что вы с ней блестяще провели время, – протянул Д. У., когда Эмилио сел есть.

– Ничего подобного, – возмутилась София. – Я сказала, что весь этот день он потратил на возведение самодовольства в ранг произведения искусства. Этот анализ был блестящим.

– Очень тонкое различие, – отметила Энн, стукнув миской о доски деревянного стола и, тяжело сев рядом с Джорджем, продолжила: – А правда, он себя скверно ведет, когда оказывается прав?

– Я человек простой, из последних сил стараюсь честно делать свою работу, – произнес Эмилио, изображая обиду, – и что имею за это? Насмешки и колкости!

– Так о чем бишь у тебя случился блестящий анализ? – пробурчал Д. У. – Мне ж отчеты надо писать, сынок.