Птица малая

И такому жана’ата, Хлавину Китхери, рештару дворца Галатны, Супаари ВаГайжур отослал в блистающем красотой хрустальном флаконе семь маленьких зернышек, наделенных удивительным благоуханием.

Откупорив флакон, нарушив его герметичность, Китхери воспринял хлынувший на него поток продуктов распада сладостных камфорных энзимов, наделенных нотками базилика и эстрагона, ароматики шоколада, карбонилов сахаров и компонент пиразинов, намекающих на ванилин, мускатный орех, щавель и кумин в продуктах сухой возгонки при обжарке. И поверх всего этого трепетал запах летучих коротких углеводородов, соленая памятка инопланетного океана – пот, оставленный прикосновением пальцев Эмилио Сандоса.

И как поэт, не имеющий слов, необходимых для того, чтобы описать великолепие обрушившихся на него органических соединений, чье происхождение он не мог даже заподозрить, Хлавин Китхери понял только то, что должен узнать больше. И поэтому жизнь снова переменилась.

Глава 25 Неаполь

Июль 2060 года

СТОЯ В КОРИДОРЕ, ДЖОН КАНДОТТИ и Эдвард Бер могли слышать едва ли не половину разговора, происходившего внутри кабинета Отца-генерала.

Для этого не нужно было подслушивать. Просто следовало не быть глухим.

– И ни одна из них так и не была опубликована? Вы хотите сказать мне, что не передали в печать ни одну из посланных нами статей…

– Наверное, мне следовало сказать ему об этом, – шепнул Джон, потирая сломанную переносицу.

– Так или иначе, он должен был это узнать, – кротким тоном промолвил брат Эдвард. Гнев являлся более здоровой реакцией, чем уныние. – Ты правильно поступил. С моей точки зрения, он отлично справляется с ситуацией.

Почему, спросил Сандос Джона за ленчем, почему его спрашивают о том, что содержалось в посланных на Землю отчетах? Разве нельзя просто прочесть ежедневные отчеты и научные статьи? Джон ответил ему, что доступ к ним имел только Отец-генерал.

– И так обошлись со всеми присланными статьями? – спросил Сандос и, получив ответ, вскипел, вышел из-за стола и с каменным лицом направился прямо в кабинет Отца-генерала.

Кандотти и Бер обернулись на звук шагов Иоганна Фелькера, сразу же присоединившегося к ним возле двери и с нескрываемым интересом прислушивавшегося к полному иронии голосу Сандоса, произнесшего:

– Вот здорово! Значит, астрономия с ботаникой прошли сквозь сито. Рад слышать это, однако получается, что девяносто процентов собранного нами материала…

Еще одна пауза.

– Винс, за эту информацию гибли люди!

Услышав это, Фелькер поднял бровь. Должно быть, его взбесило, что Сандос зовет Джулиани по имени, подумал Джон. Фелькер изо всех сил старался придать канцелярии Отца-генерала по возможности имперский облик, дабы играть в ней роль Великого Визиря – согласно необязательно объективному мнению Джона.

– Информации ради? – сухо удивился Фелькер. – А не за Христа?

– Какое может существовать этому оправдание… – Сандос умолк, и они услышали спокойный голос Отца-генерала, только не расслышали слов, ибо для этого действительно следовало приложить ухо к двери, чего в присутствии свидетелей не хотел делать никто из них.

Появившийся Фелипе Рейес вопросительно поднял брови и мгновенно замер на месте, услышав гневный голос Сандоса:

– Так не пойдет. Вы никак не можете сделать меня ответственным за это. При всей этой гнилой логике и поверхностных… нет, дай мне договорить! Мне плевать на твое мнение обо мне. Никакого оправдания тому, что вы положили под сукно выполненную нами научную работу, не может быть. Это был абсолютно первоклассный труд!

– Похоже, ваш любимчик расстроен, Кандотти, – негромко, с улыбочкой, произнес Фелькер.

– Он ученый, Фелькер, и работой его пренебрегли. Он имеет право на возмущение, – ответил Джон столь же негромким голосом, со столь же мягкой улыбочкой. – А как сейчас дела в секретариате? Не ждете ли каких важных персон?

Разговор мог бы принять более неприятный характер, если бы Фелипе Рейес не остановил зарождающуюся перепалку взглядом. У них обоих едва ли не гормональная неприязнь друг к другу, подумал Рейес. Стоит только поместить Фелькера и Кандотти в одну комнату, и можно увидеть, как на головах обоих бычков вырастают метафизические рога.

Тут они осознали, что голос Сандоса стих, и в кабинете надолго воцарилась тишина. Наконец Фелькер, глянув на время на своем планшете, протянул мимо Джона руку и постучал в дверь.

К огромному удовлетворению Джона, отозвался Отец-генерал, рявкнувший:

– Не сейчас, черт вас дери.

* * *

ВНУТРИ КАБИНЕТА ЭМИЛИО САНДОС взирал на Винченцо Джулиани с полнейшим неверием.

– Так что вы можете видеть задним числом, что решение это оказалось мудрым, – проговорил Джулиани, умиротворяя собеседника движением рук. – Если бы мы публиковали всю информацию по мере поступления, ситуация могла бы оказаться для вас еще более невыгодной, чем сейчас.