Птица несчастья

Вскоре Максиму стало хуже. Теперь каждое движение давалось через не могу, кости выворачивало от боли, кожа горела огнем. Максима качало, перед глазами потемнело. Попутчикам было не лучше: Оля тихо постанывала, Полкан побледнел, у Федора проступили тени под глазами. Хотелось сдаться: сбросить рюкзак и лечь на землю. Максим с силой сжал зубы: выдержит! Пусть он никогда не цеплялся за жизнь, но жить хотелось, отчаянно и ярко: рано пополнять списки пропавших без вести в Заручье.

Солнце медленно опускалось, над лесом вставал призрак луны. Над головой загорелась первая звезда. И когда тени почти сомкнулись, Максим каким-то чудом разглядел неприметную тропку – они выбрались.

Глава пятнадцатая. Мавка

Федора точно кирпичом пришибли: он ощущал свою вину перед Максимусом и прочими. Находясь рядом с ними, он подвергал их жизнь риску. Всю дорогу по лесу Федор чувствовал изучающий взгляд лешего. Иногда взгляд соскальзывал – видимо, уловка, предложенная Максимусом, срабатывала, но затем возвращался. От чужого присутствия бил озноб: слишком чужеродным оно было. Изначально не добрая и не злая сила, но от этого ничуть не спокойнее: не знаешь, чего ожидать.

Выход напрашивался один: нужно уходить. Оставить Максимуса, Полкана и Олю ради их безопасности. И уходить следовало сейчас, иначе начнут отговаривать. Как Максимус тогда посмотрел на Федора! Точно Федор его в трусости обвинил, а ведь и не хотел ничего подобного. Просто желал защитить от себя. А Максимус повернул так, что Федор себя последним гадом ощутил. Но ведь нельзя так! Тем более, Федор узнал, как искать необходимое в Заручье, пойдет теперь напрямую за живой водой.

Он выждал, когда попутчики заснут, и поднялся. Взял рюкзак и, стараясь не шуметь, удалился. Жаль, бумаги с ручкой нет. Оставил бы записку, чтобы все объяснить, но чего уж – и так поймут, он надеялся на это. Было в этом бегстве что-то от отчаяния, что-то из стремления к героическому – Федор и сам не разобрал, что побудило уйти. С Максимусом и остальными было надежно, но Федора тяготило, что он для них обуза, а не равноправный партнер. «Пора становиться самостоятельным», – решил Федор, и было ему в тот момент сладко и горько одновременно.

Он шел, куда глаза глядят, при свете луны. Главное, удалиться подальше от лагеря. Сердце переполняла уверенность: Федор поступает правильно. Да и время нужно экономить: чем быстрее раздобудет живую воду, тем больше шансов будет у Алены. Он осторожно пробирался между деревьев, чутьем угадывая выступающие корни и ветви, мешающие проходу.

Он собирался пройти примерно час, а потом остановиться на ночлег, но шагалось легко, словно кто-то расчищал дорогу. Федор не задумывался об этом, адреналин переполнял кровь. В Федоре поселилась убежденность, что все получится: ведь он знает слагаемые успеха и не сомневается в себе. Вперед, к победе – нужно лишь верить в это.

В ночном сумраке лес манил и пугал одновременно. Казалось, за кустами прячутся чудовища, готовые наброситься на случайного путника и разорвать его на клочки. Но в то же время Федор ничуть не удивился, если бы из-за стволов деревьев перед ним появился белоснежный единорог. Казалось, может случиться как чудесное, так и ужасное.

Федор вышел на поляну, она хорошо освещалась луной. Посреди нее Федор не сразу заметил знакомый силуэт. А когда заметил, кровь бросилась в лицо. Алена?! Откуда?! Как она нашла его?! Федор резко затормозил, а после бросился бежать: господи, не может быть! Вот же чудо! Живая и здоровая!

Он подхватил Алену и закружил. По его лицу текли слезы, но Федор не замечал их. Чувства бурлили, как перебродившее варенье в банке, грозя разорвать ее на осколки. Федор не мог промолвить ни слова, сходя с ума от эмоций.

– Ты?! – с трудом проговорил он, вложив в это слова все свои надежды и страхи.

– Я, – смеясь ответила Алена. – А ты, что, не ожидал?

– Конечно, не ожидал, – подтвердил Федор. – Ты же в коме была. Я ради тебя и отправился сюда.

– Ну а вот, – Алена обвила руками его шею, – меня вылечили, и теперь мы можем идти домой.

– Как ты меня нашла?! – Федор, наконец, поставил Алену на землю и жадно всмотрелся в ее лицо.

– У мамы твоей спросила, – Алена снисходительно улыбнулась: мол, откуда еще. – Она мне все рассказала.

– А-а, ну точно, – Федор смутился: как сам не догадался?

– Я так скучала, – Алена прильнула к нему.

Федор обнял ее, растекаясь от счастья подтаявшим мороженым. Сбылась мечта! Алена здесь, возле него. Теперь можно возвращаться домой, а не блуждать по лесам Заручья в поисках незнамо чего. Сердце толчками гнало кровь по жилам, но Федора охватил озноб – на нервной почве, наверное.

– У тебя руки холодные, – Алена принялась растирать его пальцы. – Давай, согрею.

Она подышала на кисти рук Федора, но почему-то теплее от этого не стало.

– Что-то я замерз, – зубы выстучали странный ритм.

– Не заболел? – Алена заботливо потрогала его лоб. – Вроде не горячий.

– Переволновался, видимо, – Федора начало потряхивать.